съ любовникомъ. Утро, проведенное у княгини Тверской, еще болѣе утвердило ее въ этомъ. Но свиданіе это все-таки было для нея чрезвычайно важно. Она надѣялась, что это свиданіе измѣнитъ ихъ положеніе и спасетъ ее. Если онъ при этомъ извѣстіи рѣшительно, страстно, безъ минуты колебанія скажетъ ей: брось все и бѣги со мной, она броситъ сына и уйдетъ съ нимъ. Но извѣстіе это не произвело въ немъ того, чего она ожидала: онъ только чѣм-то какъ будто оскорбился.
— Мнѣ нисколько не тяжело было. Это сдѣлалось само собой, — сказала она раздражительно, — и вотъ… — она достала письмо мужа изъ перчатки.
— Я понимаю, понимаю, — перебилъ онъ ее, взявъ письмо, но не читая его и стараясь ее успокоить; — я одного желалъ, я одного просилъ — разорвать это положеніе, чтобы посвятить свою жизнь твоему счастію.
— Зачѣмъ ты говоришь мнѣ это? — сказала она. — Развѣ я могу сомнѣваться въ этомъ? Если бъ я сомнѣвалась…
— Кто это идетъ? — сказалъ вдругъ Вронскій, указывая на шедшихъ навстрѣчу двухъ дамъ: — можетъ быть, знаютъ насъ! — и онъ поспѣшно направился, увлекая ее за собой, на боковую дорожку.
— Ахъ, мнѣ все равно! — сказала она. Губы ея задрожали.
И ему показалось, что глаза ея со странною злобой смотрѣли на него из-подъ вуали. — Такъ я говорю, что не въ этомъ дѣло, я не могу сомнѣваться въ этомъ; но вотъ что онъ пишетъ мнѣ. Прочти. — Она опять остановилась.
Опять, какъ и въ первую минуту при извѣстіи объ ея разрывѣ съ мужемъ, Вронскій, читая письмо, невольно отдался тому естественному впечатлѣнію, которое вызывало въ немъ отношеніе къ оскорбленному мужу. Теперь, когда онъ держалъ въ рукахъ его письмо, онъ невольно представлялъ себѣ этотъ вызовъ, который, вѣроятно, нынче же или завтра онъ найдетъ у себя, и самую дуэль, во время которой онъ съ тѣмъ самымъ холоднымъ и гордымъ выраженіемъ, которое и теперь было на
