— А есть такіе, гдѣ всегда весело? — съ нѣжною насмѣшкой сказала Анна.
— Странно, но есть. У Бобрищевыхъ всегда весело, у Никитиныхъ тоже, а у Межковыхъ всегда скучно. Вы развѣ не замѣчали?
— Нѣтъ, душа моя, для меня ужъ нѣтъ такихъ баловъ, гдѣ весело, — сказала Анна, и Кити увидѣла въ ея глазахъ тотъ особенный міръ, который ей не былъ открытъ. — Для меня есть такіе, на которыхъ менѣе трудно и скучно…
— Какъ можетъ быть вамъ скучно на балѣ?
— Отчего же мнѣ не можетъ быть скучно на балѣ? — спросила Анна.
Кити замѣтила, что Анна знала, какой послѣдуетъ отвѣтъ.
— Оттого что вы всегда лучше всѣхъ.
Анна имѣла способность краснѣть. Она покраснѣла и сказала:
— Во-первыхъ, никогда; а во-вторыхъ, если бы это и было, то зачѣмъ мнѣ это?
— Вы поѣдете на этотъ балъ? — спросила Кити.
— Я думаю, что нельзя будетъ не ѣхать. Вотъ это возьми, — сказала она Танѣ, которая стаскивала легко сходившее кольцо съ ея бѣлаго, тонкаго въ концѣ пальца.
— Я очень рада буду, если вы поѣдете. Я бы такъ хотѣла васъ видѣть на балѣ.
— По крайней мѣрѣ, если придется ѣхать, я буду утѣшаться мыслью, что это вамъ сдѣлаетъ удовольствіе… Гриша, не тереби пожалуйста, они и такъ всѣ растрепались, — сказала она, поправляя выбившуюся прядь волосъ, которою игралъ Гриша.
— Я васъ воображаю на балѣ въ лиловомъ.
— Отчего же непремѣнно въ лиловомъ? — улыбаясь, спросила Анна. — Ну, дѣти, идите, идите. Слышите ли? Миссъ Гуль зоветъ чай пить, — сказала она, отрывая отъ себя дѣтей и отправляя ихъ въ столовую.
