— Люблю…
— Правильно.
Онъ дѣлалъ движеніе, чтобы отойти отъ меня, но тутъ же вспомнивъ, что до желаннаго ужина добрыхъ десять минутъ, — раскачавшись на длинныхъ ногахъ, томительно спрашивалъ:
— Ну, какъ наши дѣла?
— Ничего себѣ, спасибо.
— Учишься?..
— Учусь.
Онъ скучающе отходилъ отъ меня, но едва лицо его поворачивалось къ родителямъ — оно совершенно преображалось: восторгъ былъ написанъ на этомъ лицѣ…
— Прямо замѣчательный мальчикъ! Я спрашиваю: учишься? А онъ, представьте: учусь, — говоритъ. Сколько ему?
— Девятый.
Остальные гости тоже поворачивали ко мнѣ скучающія лица, и разговоръ начиналъ тлѣть, чадить и дымить, какъ плохой костеръ изъ сырыхъ вѣтокъ.
— Неужели, девятый? А я думалъ — семь.
— Время-то какъ идетъ!
— И не говорите! Только въ позапрошломъ году былъ седьмой годъ, а теперь уже девятый.
Онъ говорилъ это, а въ то же время одно ухо его настороженно приподнималось, какъ у кошки, услышавшей царапанье крысы подъ поломъ: въ сосѣдней комнатѣ, накрывая на столъ, лязгнули ножемъ о тарелку.
— Дѣти очень быстро растутъ.
— Да, онъ потому такой и худенькій. Это отъ роста.
— Вырастешь — большой будешь, — дѣлаетъ мѣткое замѣчаніе рыжій гость, продвигаясь поближе къ дверямъ, ведущимъ въ столовую.
— Люблю…
— Правильно.
Он делал движение, чтобы отойти от меня, но тут же, вспомнив, что до желанного ужина добрых десять минут, раскачавшись на длинных ногах, томительно спрашивал:
— Ну, как наши дела?
— Ничего себе, спасибо.
— Учишься?..
— Учусь.
Он скучающе отходил от меня, но едва лицо его поворачивалось к родителям — оно совершенно преображалось: восторг был написан на этом лице…
— Прямо замечательный мальчик! Я спрашиваю: учишься? А он, представьте: учусь, — говорит. Сколько ему?
— Девятый.
Остальные гости тоже поворачивали ко мне скучающие лица, и разговор начинал тлеть, чадить и дымить, как плохой костёр из сырых веток.
— Неужели девятый? А я думал — семь.
— Время-то как идёт!
— И не говорите! Только в позапрошлом году был седьмой год, а теперь уже девятый.
Он говорил это, а в то же время одно ухо его настороженно приподнималось, как у кошки, услышавшей царапанье крысы под полом: в соседней комнате, накрывая на стол, лязгнули ножом о тарелку.
— Дети очень быстро растут.
— Да, он потому такой и худенький. Это от роста.
— Вырастешь — большой будешь, — делает меткое замечание рыжий гость, продвигаясь поближе к дверям, ведущим в столовую.
