говорить. Обсушила ихъ у огня, напоила чаемъ и спать уложила.
А между тѣмъ встало солнышко. Выглянуло,—батюшки, какой безпорядокъ! Обрывки тучъ по небу раскиданы, деревья всклоченныя стоятъ, на землѣ лужи. Скорѣй взяло солнышко метлу, чисто вымело все на небѣ; потомъ гребешкомъ деревья расчесало; тряпкой большой-пребольшой лужи вытерло насухо. Все стало чистое, блестящее. Улыбается солнышко.
— Ну, вотъ,—говоритъ,—теперь и людямъ вставать можно.
говорить. Обсушила их у огня, напоила чаем и спать уложила.
А между тем встало солнышко. Выглянуло, — батюшки, какой беспорядок! Обрывки туч по небу раскиданы, деревья всклочённые стоят, на земле лужи. Скорей взяло солнышко метлу, чисто вымело всё на небе; потом гребешком деревья расчесало; тряпкой большой-пребольшой лужи вытерло насухо. Всё стало чистое, блестящее. Улыбается солнышко.
— Ну, вот, — говорит, — теперь и людям вставать можно.
