когда драться. Но капельки текутъ сердитыя, важничаютъ и надуваются пузырями. Только пузыри натыкаются на камни и лопаются. А сверху все спрыгиваютъ новыя капельки—серебряныя бутылочки и весело спрашиваютъ:
— Что такое? Въ чемъ дѣло? Отчего вы злитесь?
Вотъ капельки добѣжали до рѣшетки, которая ведетъ подъ землю. Тутъ поднялась страшная толкотня и воркотня:
— Не мѣшайте, пожалуйста!
— Сами мѣшаете!
— Пустите меня впередъ!
— Невѣжа, невѣжа, невѣжа!
Такъ ссорились дождевыя капельки. Но подъ землей оказалось темно. Онѣ притихли и стали жаться другъ къ другу. Не тутъ-то было! Тамъ полагается каждой капелькѣ въ одиночку пробираться сквозь землю. Это было скучно и страшно. Очень хотѣлось повидаться съ другими!
Можетъ-быть, онѣ потомъ и встрѣтились въ какомъ-нибудь ручейкѣ. То-то цѣловались! Я не знаю навѣрное: дырочки въ рѣшеткѣ были маленькія и мнѣ не удалось пролѣзть за каплями подъ землю.
когда драться. Но капельки текут сердитые, важничают и надуваются пузырями. Только пузыри натыкаются на камни и лопаются. А сверху всё спрыгивают новые капельки — серебряные бутылочки и весело спрашивают:
— Что такое? В чём дело? Отчего вы злитесь?
Вот капельки добежали до решётки, которая ведёт под землю. Тут поднялась страшная толкотня и воркотня:
— Не мешайте, пожалуйста!
— Сами мешаете!
— Пустите меня вперёд!
— Невежа, невежа, невежа!
Так ссорились дождевые капельки. Но под землёй оказалось темно. Они притихли и стали жаться друг к другу. Не тут-то было! Там полагается каждой капельке в одиночку пробираться сквозь землю. Это было скучно и страшно. Очень хотелось повидаться с другими!
Может быть, они потом и встретились в каком-нибудь ручейке. То-то целовались! Я не знаю наверное: дырочки в решётке были маленькие и мне не удалось пролезть за каплями под землю.