части, почитателями французской поэзіи и въ разное время подражали Гюго, Ламартину, Мюссэ, Коппэ, Верлэну, Бодлэру, Роденбаху и др. поэтамъ; вторые были многимъ обязаны воздѣйствію русской поэзіи, лучшихъ произведеній Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Огарева, Надсона, изъ иностранныхъ авторовъ увлекались Байрономъ, Шиллеромъ, Гейне, а также и нѣкоторыми французскими поэтами, съ идейною окраскою творчества, вродѣ Гюго или Беранже. Если закавказскіе поэты до послѣдняго времени лишены были возможности правдиво и ярко отражать въ своемъ творчествѣ участь армянскаго народа въ предѣлахъ Россіи, то страданія турецкихъ армянъ затрогивались ими гораздо смѣлѣе и полнѣе, чѣмъ константинопольскими поэтами, имѣвшими дѣло съ турецкою цензурою. Наконецъ, необходимо имѣть въ виду, что литературный армянскій языкъ и поэтическій слогъ въ предѣлахъ Россіи во многихъ отношеніяхъ отличаются отъ турецко-армянской литературной рѣчи.
Обращаясь къ новой армянской поэзіи, къ творчеству поэтовъ, дѣйствовавшихъ во второй половинѣ XIX вѣка и въ началѣ XX, мы коснемся сперва восточной ихъ группы, естественно болѣе близкой и интересной для русскаго читателя, хотя бы потому, что она развивалась подъ извѣстнымъ воздѣйствіемъ русской литературы, отражала подчасъ тѣ же идеалы и стремленія, которыя воодушевляли лучшихъ русскихъ
части, почитателями французской поэзии и в разное время подражали Гюго, Ламартину, Мюссэ, Коппэ, Верлэну, Бодлэру, Роденбаху и др. поэтам; вторые были многим обязаны воздействию русской поэзии, лучших произведений Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Огарёва, Надсона, из иностранных авторов увлекались Байроном, Шиллером, Гейне, а также и некоторыми французскими поэтами, с идейною окраскою творчества, вроде Гюго или Беранже. Если закавказские поэты до последнего времени лишены были возможности правдиво и ярко отражать в своём творчестве участь армянского народа в пределах России, то страдания турецких армян затрагивались ими гораздо смелее и полнее, чем константинопольскими поэтами, имевшими дело с турецкою цензурою. Наконец, необходимо иметь в виду, что литературный армянский язык и поэтический слог в пределах России во многих отношениях отличаются от турецко-армянской литературной речи.
Обращаясь к новой армянской поэзии, к творчеству поэтов, действовавших во второй половине XIX века и в начале XX, мы коснёмся сперва восточной их группы, естественно более близкой и интересной для русского читателя, хотя бы потому, что она развивалась под известным воздействием русской литературы, отражала подчас те же идеалы и стремления, которые воодушевляли лучших русских
