на множество племенъ, имѣлъ города и по всѣмъ признакамъ развитіемъ своимъ стоялъ гораздо выше Финновъ Тацита. Тѣснимая съ трехъ сторонъ племенами Германскими, Славянскими и Татарскими, Чудь углублялась болѣе я болѣе на сѣверъ; тамъ, на пустынныхъ прибрежьяхъ Бѣлаго и Ледовитаго Морей, въ тундрахъ и рѣкахъ сѣверныхъ, искала и находила она богатую добычу звѣрей и рыбы. При всей суровости подобнаго образа жизни, она была гораздо образованнѣе дикихъ своихъ соплеменниковъ — Самоѣдовъ: послѣдніе еще въ IX вѣкѣ были отличены отъ Чуди.
Послѣ всѣхъ этихъ извѣстій, нельзя не обратить вниманія и на сказанія Скандинавскія. При всемъ своемъ сказочномъ характерѣ, Саги даютъ намъ нѣсколько фактовъ, освѣщающихъ, хотя и не много, темное время свободной Чуди Бѣломорскаго берега.
Скандинавы говорятъ о трехъ обширныхъ, вольныхъ земляхъ на сѣверѣ. Отъ Финскаго залива до Гандвика (Бѣлое море) лежала Киріаландія, отъ Сѣверной Двины и Бѣлаго моря до Печоры— Біармія и за Печорою—Іотунгеимъ, страна ужасовъ и злаго чародѣйства. Съ незапамятныхъ временъ Норманы ѣздили по Ледовитому морю, отыскивая неизвѣстныя земли, заѣзжали они и въ Біармію, водили торги съ тамошними жителями и въ особенности покупали у нихъ мѣха и моржовые клыки. Первое вполнѣ достовѣрное извѣстіе о пу-
