Страница:БСЭ-1 Том 14. Высшее - Гейлинкс (1929).pdf/197

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

остальных земель и стал единым органом шляхетского самоуправления для всего воеводства. Т. о., «Русское воеводство», или «Русская земля», в половине 15 в. заместило старое понятие Галицкого княжества. Постепенно старые чиновники («воеводы», «судьи» и пр.) заменяются польскими, и литовское право вытесняется правом польским. Термин «Г.» в эти века польского права не существует.

Эволюция социально-экономи ческого строя Г. в польскую эпоху характеризуется ростом и углублением процесса феодализации, в ходе к-рого туземные украинские элементы были почти без остатка оттеснены на низшие, бесправные позиции, так что национальная борьба 19 в., происходившая в эпоху австр. владычества, была, вместе с тем, борьбою против феодального наследия, не изжитого еще и поныне.

Общественный строй Галицко-Волынского периода не был феодализирован глубоко, несмотря на развитие экономически и политически мощного боярского класса и значительных слоев несвободного и полусвободного, обезземеленного населения: численность свободного городского населения была в ту эпоху еще очень значительна, свободные сельские группы не утратили еще экономической и правовой самостоятельности. Во время польского владычества над старыми туземными социальными группировками  — расплывчатыми и слабо регламентированными — начали формироваться новые привилегированные надстройки: новый военно-служилый землевладельческий класс (шляхта), привилегированные городские общины и (по крайней мере, номинально) привилегированные сельские поселения, организованные по нем. праву, а также привилегированное католическое духовенство. Строгая регламентация отношений составляла особенность переходного столетия — до введения польского права в 30  — х гг. 15 в. Новый землевладельческий класс был связан целым рядом обязательств, к-рыми обусловливались его владельческие права; королевская администрация пользовалась значительным авторитетом и правами как по отношению к этой новой шляхте, так и по отношению к городским общинам и всякого рода непривилегированным слоям населения. В Польше в это время закладывались основы нового шляхетского всевластия, но зёмли старого Галицкого княжества нек-рое время еще продолжали жить на особом положении. Новые отношения начались лишь в 20  — х гг. 15 в. — введением шляхетского самоуправления и выборных земских судов, после чего шляхетское законодательство и самоуправление приобрели господство во всех областях государственной жизни. Галицкая шляхта была уравнена во всем со шляхтой польской, и все ее государственные повинности постепенно стали строиться по принципу самообложения: не осталось почти ничего из былых обязательств ее по отношению к королевской власти; они стали функцией шляхетского законодательства. Параллельно с этим в течение второй половины 15 в. стал падать авторитет коронной администрации. Практика продажи и заклада административных долж 374

ностей превратила эти должности в своего рода пожизненные аренды, к-рыми владели обыкновенно лица из среды местной же аристократии. Та же участь постигла и коронные имения, т. е. остатки свободного крестьянского населения. Привилегированные сельские поселения, «войтовства», организованные по нем. праву, выкупались помещиками и попадали в их полное распоряжение.

Шляхетские сеймики присваивали себе право регламентировать крестьянские повинности независимо от старой практики и уставных грамот (знаменитое постановление шляхетского сеймика Холмской земли 1477, регулирующее крестьянские повинности и признающее за помещиком право вносить в них любые изменения). Королевские наместники («старосты») не только начали бесконтрольно распоряжаться непривилегированным сельским и городским населением, но стали подчинять себе и привилегированные городские общины; только наиболее сильные из городов, живших по нем. праву, как Львов, Перемышль, сумели отстоять свою городскую автономию. Сеймовое постановление 1505 запретило королевским старостам вмешиваться в тяжбы крестьян со своими помещиками, а постановление королевского суда 1518 провозгласило принцип, согласно которому даже и королевский суд не может принимать жалоб крестьян на их помещиков. Относительно крестьян коронных имений («королевщин») сейм 1532 постановил, что они могут обращаться с жалобами на держателей этих имений только к королевскому суду; но апелляция к этому последи, была сопряжена с такими трудностями и б. ч. оказывалась столь бесплодной, что крестьяне таких отдаленных провинций, как «русские зёмли», почти никогда не прибегали к ней.

Попав, т. о., в самом начале 16 в. в фактически бесконтрольную зависимость от помещиков и от местной шляхты в целом, крестьянство в продолжение этого столетия окончательно лишилось своих гражданских и имущественных прав и стало жертвой неограниченной экономической эксплоатации, особенно усилившейся в связи с развитием помещичьих запашек (фольварков) и повышением спроса на крестьянский труд. Крестьяне были прикреплены к земле: покидать имение помещика они могли только с разрешения этого последнего; в противном случае, они подлежали насильственному возвращению. Различные категории их, к-рые раньше представляли разные степени зависимости, ставившие различные ограничения их эксплоатации помещиками и арендаторами коронных имений, стали теперь постепенно сливаться в общую массу тяглого, барщинного крестьянства. У крестьян было отнято право распоряжаться своими землями. Помещики и держатели коронных имений бесконтрольно дробили крестьянские хозяйства, увеличивали повинности и в особенности налегали на трудовые повинности («панщину»): то, что некогда отправлялось с полного крестьянского надела («лана»  — ок. 20 га), теперь стали требовать с половинных и четвертных участков. Вместо строго фиксированных работ была введена сначала однодневная, а потом двухдневная еженедельная