Когда в начале 90 — х гг., в связи с парламентскими успехами социалистов, встал вопрос об объединении различных социалистических течений, Г. был одним из горячих сторонников такого объединения, но он вовсе не хотел растворения рабочей партии в пестрой массе других социалистических группировок, считая, что объединение может быть полезно лишь в том случае, если оно произойдет на революционной платформе классовой борьбы и при условии подчинения всей социалистической прессы непосредственному контролю партии. Но разногласия, возникшие между революционными и оппортунистическими течениями в связи с делом Дрейфуса, помешали поставить вопрос об объединении на практическую почву.
Сближение социалистов-реформистов с радикалами, выразившееся во вступлении социалиста Мильерана в буржуазное министерство Валъдека-Руссо (см.), побудило гедистов резко отмежеваться от «министерских» социалистов. Вместе с бланкистами и членами «Коммунистического союзке» они вышли из состава общесоциалистической парламентской группы и обратились с коллективным манифестом «К рабочим и социалистической Франции», в котором говорилось, что «никакие соглашения между теми, к-рые скомпрометировали честь и интересы социализма, и теми, которые взяли на себя тяжесть его защиты, невозможны». В заключение манифест призывал к сплочению все подлинно революционные социалистические элементы в противовес «министерским» социалистам. Это выступление фракции было одобрено очередным Национальным конгрессом рабочей партии. Рабочая партия пошла на общесоциалистический конгресс, созванный по инициативе Жореса в 1899, для обсуждения разногласий, в связи с «казусом» Мильерана.
Но ее представители (Г. и Лафарг), поддерживаемые Вайяном, подвергли доводы сторонников вхождения в министерства уничтожающей критике, подчеркивая принципиальный характер вопроса. Они указывали, что, будучи в одиночестве среди своих буржуазных коллег по кабинету, министрсоциалист не «взрывает», а укрепляет буржуазное государство своим авторитетом; что править страной может только завоевавший власть пролетариат, а не отдельные его представители; что министр-социалист связан в своих действиях министерской солидарностью и ответственностью перед парламентским большинством; что, покрывая своим именем всякий акт министерства, в т. ч., напр., расстрелы стачечников, министр-социалист дискредитирует социалйстическую партию и дело социализма в глазах рабочих масс; что приглашение Мильерана в министерство в качестве «заложника» пролетариата является таким же коварным маневром со стороны буржуазии, как и включение Луи Блана во временное правительство в 1848; что участие социалистов в правительственном блоке означает отказ от классовой борьбы и слияние с буржуазными партиями.
Хотя большинство конгресса высказалось за соглашательскую резолюцию (принципиальное признание вступления в буржуазное министерство несовместимым с принципамиклассовой борьбы, но допущение возможности такого вступления при наличии «исключительных обстоятельств»), в сущности санкционировавшую «казус» Мильерана, гедисты вошли в организованную на этом конгрессе социалистическую партию. Однако, это объединение ряда социалистических организаций, сохранивших свои центральные и местные организации и расходившихся по важнейшим тактическим и даже программным вопросам, не могло быть прочным.
Вскоре возник конфликт между Генеральным комитетом партии, в к-ром преобладали гедисты и родственные им революционные элементы, и парламентской фракцией, находившейся в руках оппортунистов и не желавшей подчиниться общепартийному руководству. Этот конфликт принял особенно острые формы в связи с поведением парламентской фракции, голосовавшей за правительство при запросе о расстрелах стачечников в Шалоне-на-Сонеина о-ве Мартинике. Фракционная борьба ослабляла и деморализовала партию в течение целого года. Положение гедистов в этой общесоциалистической организации особенно ухудшилось после Парижского международного социалистического конгресса 1900, на к-ром была принята «каучуковая» резолюция Каутского, допускавшая участие социалистов в буржуазных министерствах в виде «вынужденного обстоятельствами, временного и исключительного средства». Оставшись в меньшинстве на очередном конгрессе в Париже (1900), гедисты демонстративно покинули зал заседаний. В следующем году к ним присоединились бланкисты и ряд отдельных федераций и групп.
Так возникла социалистическая партия Франции, объединившая все революционные организации, стоявшие на точке зрения классовой борьбы и непримиримой позиции в отношении буржуазного государства, и исключавшая вступление в правительство, голосование за бюджет и участие в блоках с буржуазными партиями. В свою очередь, реформистские элементы (жоресисты) объединились во французскую социалистическую партию (Р. S. F.), к-рая продолжала тактику сотрудничества с радикалами и которая, с образованием министерства Ромба (см.), вошла в так наз. «левый блок», превратившись как бы в придаток правительственной партии. Социалистическая партия Франции, очень слабая в первые годы своего существования, постепенно усиливалась. С 1903 по 1904 число входивших в нее федераций возросло с 38 до 44, а число организованных членов — с 15.660 до 17.000. Центральный орган партии «Социалист» впервые не дал дефицита. На общинных выборах партия завоевала 25 новых мест (наряду с 8 старыми), на выборах в генеральные советы департаментов за партию было подано 13 т. голосов (на предыдущих — 12 т.).
Окончательное объединение франц. социалистов, осуществленное Ь 1905 на основе резолюции Амстердамского конгресса (см.), предложенной гедистами и осуждавшей реформистскую тактику в целом, было последней крупной победой революционного марксизма во Франции. Правда, объединенная социалистическая партия избавилась от наи-
