ленинизма — против диалектического материализма.
Наиболее распространенными течениями философского Р. являлись: неокантианство (Бернштейн, Макс Адлер, Форлендер, Каутский и др.), махизм (Фридрих Адлер, Отто Бауэр и др.), в последнее время1 — неогегельянство (Зигфрид Марк) в Зап. Европе, а в России — > «легальный марксизм», неокантианство (Струве, Булгаков, Бердяев), махизм — эмпириокритицизм (Богданов, Базаров, Юшкевич и др.) и, наконец, меныпевиствующий идеализм и механицизм. По-разному, но с единых позиций выступали ревизионисты против марксизма. Это единство заключалось в том, чтобы философию марксизма превратить в кантианство, махизм, идеализм, мистику и поповщину, чтобы теоретически разоружить рабочий класс и отравить его сознание буржуазными «теориями» примирения с капитализмом. — Поход против философии марксизма оформился в 90 — х годах прошлого века, когда марксизм и диалектический материализм завершили свою победу над всеми враждебными рабочему классу идеологиями.
Остатки этих враждебных марксизму идеологий продолжали' борьбу против марксизма, изменив методы и формы этой борьбы.
Враги марксизма под видом его исправления и дополнения пытались выхолостить его революционное содержание: Те элементы, к-рые раньше занимали явную антимарксистскую позицию, теперь выступали на почве победившего марксизма как его ревизионисты. Р. был удобной формой прикрытия, маскировки для врагов марксизма., В 1913 в статье «Исторические судьбы учения Карла Маркса» Ленин писал: «Диалектика истории такова, что теоретическая победа марксизма заставляет врагов его переодеваться марксистами» (Лени н, Соч., т. XVI, стр. 332). Ревизионисты «признавали» марксизм и философский материализм Маркса, но это признание имело целью подорвать марксизм изнутри, чтобы, используя его авторитет, под флагом марксизма, протаскивать реакционные и враждебные пролетарскому движению теории. Они являлись проводниками буржуазного влияния на пролетариат.
В своей борьбе с марксизмом ревизионисты, заявляя «о согласии» с философскими основами марксизма, так «поправляли» марксизм, что это приводило к отказу от марксизма, к извращению его в угоду идеализму, поповщине, в угоду реакционным классам. Пересмотр теоретических основ марксизма начал Эд. Бернштейн.
Свою ревизию марксизма ой начал с обвинения, марксиСтов в гегельянстве, с доказательства несостоятельности диалектики. «Диалектика, — писал он, — предательница, она — засада на пути к правильному суждению о вещах».
Диалектика как развитие на основе борьбы противоположностей, как развитие со скачками, катастрофами, переходами от старого к новому, революциями в природе и обществе вызывает дикую злобу и ненависть со стороны ревизионистов. Диалектика у ревизионистов заменяется вульгарной теорией эволюции, рассматривающей движение как простой процесс роста, где медленное, постепенное развитие й количественное изменение не ведут к каче-< ственным изменениям, к скачкам. «„Конечная цель — -ничто, движение — все“, это крылатое словечко Бернштейна, — писал Ленин, — выражает сущность ревизионизма лучше многих длинных рассуждений» (Ленин, Соч., т. XII,
- •
- =
•
- ;
‘ :
- \стр. 188). Учение об эволюции является теоретическим обоснованием отрицания революции пролетариата, обоснованием мирного сотрудничества классов — буржуазии и пролетариата.
Общее стремление философских ревизионистов заключается в уничтожении материалистич. диалектики, так как это мировоззрение дает объективное реальное представление о ходе развития природы и человеческого общества, т. к. это мировоззрение способствует осознанию историч. роли пролетариата. Эти лакеи буржуазии пытались отвлечь массы от материализма й отравить их сознание идеализмом и религией. Все ревизионисты апеллируют к Канту, утверждая необходимость соединения Маркса с Кантом. Форлендер развивает ту мысль, что марксизму недостает этического обоснования социализма, якобы обоснованного й развитого Кантом. Он считает, что «категорический императив Канта оживляет Маркса в наше время». Другой кантианец, Макс Адлер, доказывал, что у Маркса нет своей философии-, а есть лишь материалистич. понимание истории. Кантовскую теорию чистого разума й ее априорных форм, о к-рой сам Кант говорил, что в ней он ограничил разум, чтобы дать место вере, Адлер считает необходимым объединить С материалистич. пониманием истории. В угоду буржуазии все философские ревизионисты клевещут на материализм, называя его метафизикой и мистикой.
Лений разоблачил реакционную, бурж. сущность ревизионистов, к-рые «отвергают некоторые более или менее существенные стороны учения Маркса, становятся, напр., в философии не на сторону диалектического материализма, а на сторону неокантианства» (Ленин, Соч., т. III, стр. 499). Почти все ревизионисты в своей критике марксизма примыкали к неокантианству, этой официальной философии с. — д-тии. В России в качестве прямого лозунга борьбы с марксизмом и революционным рабочим движением лозунг «назад к Канту» был выдвинут в 1890—900 — х гг. тогдашними «легальными марксистами» Струве, Булгаковым, Бердяевым. Весь политический смысл «легального марксизма» и его философии заключался в том, чтобы выхолостить революционное содержание марксизма и приспособить его к полицейскому режиму русского самодержавия. Ленин вскрыл кантианские основы «легального марксизма» (струвизма), показав сплошную реакционность этого течения.‘ После поражения революции 1905 «наступление контрреволюций шло и на идеологическом фронте. Появилась целая орава модных йисателей, которые „критиковали" й „разносили" марксизм, оплевывали революцию, издевались над ней, Воспевали предательство, вбсйевали половой разврат под видом „культа личности". — В области философии усилились попытки „критики", ревизии марксизма, а также появились всевозможные религиозные течения, прикрытые якобы „научными" доводами» [История ВКП(б). Под ред. Комиссии ЦК ВКП(б), 1938, стр. 96—97].
Богданов, Базаров, Юшкевич, Луначарский и др. выступили с критикой марксизма. «Критика эта отличалась от обычной критики тем, что она велась не открыто и честно, а завуалированно и лицемерно под флагом „защиты" основных позиций марксизма. Мы, говорили они, в основном Марксисты, но хотели бы „улучшить" марксизм, освободит^ его от некоторых основных положений. На самом деле
