торую вели явно оппортунистические рабочие партии и фракции, и возникла опасность, что будет создан новый Интернационал, в к-ром руководящую роль займут франц. поссибилисты,— эти присяжные враги марксизма и предатели социализма, к-рые «продают буржуазии принцип за мелкие уступки, а именно за хорошо оплаченные места для вождей в городском совете, на бирже труда и т. п.» (Письмо к Зорге от 8/I 1889), а также англ. тред-юнионисты и секта Гайндмана,— тогда Э. «бросается в бой, как юноша» (Ленин, Соч., т. XI, стр. 171). Перед лицом этой опасности Э. выдвинул задачу объединения по возможности всех рабочих партий и организаций,— в том числе и тех, к-рые отрицательно относились к принципам марксизма,— в одну интернациональную организацию, в к-рой гегемония принадлежала бы партиям, наиболее близким к марксизму и стоящим в ряде существенных вопросов на почве научного социализма. Он развил лихорадочную деятельность, чтобы побудить наиболее близких ему партийных вождей нем. с.-д-тии, франц. рабочей партии и ряда мелких партий и фракций в разных странах к созыву антипоссибилистского международного конгресса. Около четырех месяцев он вел эту кампанию путем переписки и в печати, выпустив две проредактированные им брошюры. Кампания шла с переменным успехом, но в конце-концов увенчалась победой: 14 июля 1889 в Париже одновременно с международным конгрессом поссибилистов открылся гораздо более авторитетный и во всех отношениях более интернациональный конгресс «марксистов» (так называла организаторов конгресса и буржуазная и поссибилистическая печать). Через два года, опять-таки благодаря энергичному вмешательству Э., резко критиковавшего бездеятельность и тактические ошибки гедистов и правления герм. с.-д. партии, удалось добиться созыва в Брюсселе конгресса, протекавшего под руководством марксистов, на к-ром ярые поссибилисты совсем не появились, а задорные англ. квазимарксисты спрятали свои оппозиционные настроения. На следующий конгресс в Цюрихе (август 1893), который, в отличие от двух предыдущих, заседал уже как «социалистический рабочий конгресс», Э. явился лично в качестве гостя. В слове, к-рым он при бурных приветствиях заключил конгресс, в речах, с которыми он выступал после конгресса в Вене и Берлине на больших торжественных собраниях, в его письмах о новом Интернационале — всюду ясно выступает точка зрения, определявшая его позицию в вопросе о тактической линии нового Интернационала: новый Интернационал может развиваться только в процессе внутренней борьбы, через преодоление внутренних противоречий; единая революционная теория и практика международного рабочего движения не может быть декретирована или навязана; она может быть лишь результатом борьбы за революционный марксизм. Эту борьбу марксисты должны вести, обеспечив себе ведущую роль, в рамках широкой международной организации, объединяющей на этом этапе все массовые организации пролетариата, борясь за завоевание большинства рабочего класса, ведя линию на изоляцию оппортунистич. вождей от масс. Поэтому Э. приветствовал допущение представителей английских рабочих союзов, даже, если бы из-за них пришлось временно скрыть «острие» социализма (Письмо к Зорге от 2/IX 1891). Он даже требовал приглашения представителей «Американской федерации труда» и одобрял беспощадную борьбу против анархистов и антипарламентаристов, объявлявших рабочее законодательство чисто буржуазным делом и вообще отвергавших борьбу за демократию, использование парламентского избирательного права и парламентских методов для завоевания масс.
Э. и национальная оборона. Относительное превосходство немецкой с.-д-тии, то неоспоримое обстоятельство, что центр тяжести международного рабочего движения и социализма лежал тогда еще в Германии, имело решающее значение для Э. в вопросе о том, какую тактику должны усвоить нем. социалисты в случае войны царской России, оплота всей европ. реакции, против Германии. Уже в 80-е гг., особенно во время буланжистской агитации 1887, Энгельс часто высказывался по вопросу о европейской войне. Он требовал от социалистов всемерного противодействия воинственным стремлениям буржуазных правительств и партий и отпора шовинизму в своих собственных рядах. Он учил, что хотя война не может остановить окончательной победы социализма, но она представляет самый трудный и болезненный путь к социализму, так как приносит с собой огромное разрушение производительных сил; кроме того при настоящей слабости социалистических партий в случае объявления войны шовинизм может захватить и рабочие массы (ср. напр. его введение к брошюре Боркгейма, 1887; ср. также Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 48, 105—109, т. XXII, стр. 349, т. XXIV, стр. 131). В 1891—92, когда только что заключенный франко-русский союз сделал осязательно близкой возможность войны и Франция была захлеснута шовинистической волной, вовлекшей также нек-рых франц. социалистов,— Э. в письмах к немецким и французским партийным вождям и в знаменитой статье «Социализм в Германии» дал решительные директивы на случай нападения России на Германию. Он признал право и обязанность национальной обороны Германии против царской России и против каждой страны, которая выступит в союзе с царской Россией, в том числе и против республиканской, демократической Франции.
Но с той же энергией, с какой Э. говорил об обязанностях национальной обороны, он подчеркивал обязанность немецких социалистов использовать вспыхнувшую войну,— желать которой у них нет никаких оснований,— для захвата политической власти; превратить национальную войну, в которой Германия может «обеспечить свое национальное существование только путем применения революционных мероприятий», в революционную войну против царизма и его союзников; «развязать революцию», начиная с требования всеобщего вооружения народа, и в дальнейшем ходе войны захватить в свои руки дело национальной обороны и государственную власть, «разыграть 1793 год». Война, в к-рой партия нем. пролетариата проведет эту революционную линию, должна «или привести к немедленной победе социализма, или в такой степени опрокинуть сверху донизу старый порядок и оставить такую кучу развалин, что старое капиталистическое общество станет менее возможным, чем когда-либо, и хотя социальная революция будет отложена на 10 или 15 лет, но тогда, а тем более после ее быстрого и глубокого развития, будет обеспечена победа». Таким обр. Э.
