Страница:БСЭ-1 Том 64. Электрофор - Эфедрин (1934).pdf/344

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана

вано социально: в первую очередь художественным окружением — школой или течением, во вторую — еще более широким и существенным влиянием своеобразной «нравственной температуры», которая своими изменениями детерминирует появление того или другого рода искусства и которая сводится Тэном к врожденным предрасположениям «расы», к влиянию «среды» — географической, политической и социальной — и к определяющей силе «момента» или наличного состояния культурной традиции.

Кантианская традиция Э. в течение 19 в. разделяла судьбу кантианства в целом: оттесненная в 30—40-х гг. успехами гегельянской Э., а в 50—60-х гг. — расцветом позитивизма и эмпиризма, она начинает подниматься одновременно с зарождением неокантианства (см.) и на той же, как и последнее, социальной основе. Возрождению кантианской Э. предшествовали Шопенгауер и Гербарт (см.). Эстетические воззрения Шопенгауера сложились в органической связи с его метафизикой воли, этикой и теорией познания. В искусстве Шопенгауер видит своеобразую форму познания, противоположную познанию логическому и научному: в то время как наука, непосредственно служащая практической воле, познает посредством понятий, представляющих не самый предмет, а лишь отношения между предметами, отмечаемые в виду их практического значения, искусство бескорыстно, независимо от воли и постигает непосредственно самую сущность вещей при помощи интуиции или наглядного представления. Субъектом эстетического познания является, по Шопенгауеру, гений, т. е. особый, крайне редко встречающийся тип организации, осуществляющий на деле полное освобождение познания от какого бы то ни было практического интереса и достигающий поэтому адэкватного и объективнейшего проникновения в сущность созерцаемого. В ряду эмпирических искусств наивысшим Шопенгауер считает музыку, т. к., будучи непосредственной объективацией вещи в себе, т. е. воли, музыка совершеннее прочих искусств осуществляет эстетическую задачу — объективное познание сущности мира. Философская ценность искусства состоит, по Шопенгауеру, в том, что эстетическое созерцание, становясь обычным состоянием художественно одаренного человека, укрощает в нем порывы слепой и неразумной воли и тем самым подготовляет полное ее уничтожение и искупление мирового зла. — Почти незамеченные в 20—40-х гг. идеи пессимистической метафизики и Э. Шопенгауера привлекли к себе внимание буржуазной интеллигенции в 50-х гг., когда поражение революции 1848 создало благоприятные условия для распространения филистерского квиетизма, аполитизма и созерцательности.

Кризис буржуазной идеологии в эпоху империализма сообщил Э. Шопенгауера новое притягательное действие в начале 20 в. В наши дни традицию Шопенгауера и в конечном счете даже Плотина продолжает Бергсон (см.), к-рый хотя и не создал законченной эстетической теории, однако оказал громадное влияние на буржуазную Э. и теорию искусства. Продолжая начатое Шопенгауером противопоставление эстетической интуиции научному понятию, Бергсон превращает Э. в орудие борьбы против логики интеллекта и научного познания. Задуманная в духе борьбы с крайностями рационализма, не способного уловить при помощи своих понятий образ живой и вечно текучей действительности, Э. Бергсона на деле восстанавливает худшие традиции буржуазной метафизики: отрыв теории от практики, созерцания от действия, а внутри самого познания — отрыв непосредственно-наглядных его моментов от моментов опосредствования и обоснования. С другой стороны, тезис незаинтересованного созерцания, на к-ром Бергсон строит свое объяснение художественного опыта и дифференциации искусств, поддерживает порочную и мнимую антитезу художественно одаренных избранных личностей и толпы, погрязшей в делах «недостойной практики». — В то время как Шопенгауер продолжал традицию кантианской Э. в вопросах об эстетическом восприятии и познании, о субъекте художественного созерцания, Гербарт пытался распространить принципы эстетики Канта на понимание объекта эстетического опыта и т. о. стал одним из основателей новейшей формалистической Э. и формалистической теории искусства. Отвлекаясь от исследования психологической природы эстетического суждения, Гербарт рассматривает только предметные, объективные отношения, вызывающие одобрение или неодобрение. По Гербарту, предметами эстетической оценки являются всегда простые отношения элементов, из к-рых каждое, будучи тождественным, порождает всегда одно и то же эстетическое суждение. Эти отношения элементов — тонов, красок, линий, плоскостей, чувств и мыслей — составляют, по Гербарту, основу и существенное содержание произведений искусства; при этом Гербарт резко выступает против взгляда, который в элементах произведения видит чувственную оболочку сверхчувственного содержания. Даже «чувство» и «мысли» искусства поэзии Гербарт рассматривает исключительно как конструктивные материалы произведения, но не как идейное его содержание. Разлагая эстетический факт на простые и неделимые элементы и на их отношения, Гербарт ополчается против всякого искусства, к-рое, покидая имманентную сферу элементов, специфически свойственных каждому частному виду искусства, хочет в поэзии живописать, в пластике — выражаться звуками, в музыке — говорить стихами. — На этих принципах Гербарт разработал совершенно формалистическую Э., которая образцовым искусством считает музыку именно потому, что в музыке существенное значение формальных элементов выступает всего отчетливее. Современная неокантианская Э. в основном далека от Гербарта, слишком для нее «объективного», и тяготеет к субъективно-психологическим построениям, резко подчеркивающим основной дуализм мысли Канта. Тенденция эта сказалась уже в интерпретации эстетики Канта, предложенной основателем и вождем неокантианской марбургской школы — Германом Когеном (см.). В то время как Э. Когена выдвигает логическую и методологическую интерпретацию кантианства, будучи связана гл. образом точными науками и естествознанием, Э., вышедшие из Фрейбургской школы неокантианства, опираются вслед за Риккертом на этический в основе дуализм «факта» и «ценности». Так, Ионас Кон[ВТ 1] (см.) определяет Э. как критическую науку о ценностях особого порядка, а именно о ценностях, имеющих значение в области прекрасного

Примечания редакторов Викитеки

  1. В энциклопедии нет такой статьи.