ностей человека». В связи с этим Чернышевский настаивает на том, что художник не может быть безразличным эмпириком, готовым воспроизводить любой предмет или любое явление наличной действительности. В искусстве должна соблюдаться строгая иерархия тематики, руководимая только серьезными интересами, предлагаемыми самой жизнью. Обязанный руководствоваться только высокими задачами, художник в то же время должен следовать естественному стремлению своего дарования, остерегаясь неискренности и насилия над самим собой. В этом смысле Чернышевский провозглашает «автономию верховным законом» искусства и поэзии. Э. Чернышевского является так. обр. лучшим образцом Э. домарксистского материализма, разделяя все его достоинства и недостатки*.
* В основу гл. I и начала гл. II легла статья В. Асмуса, дополненная рядом вставок из ст. Л. Зивельчинской.
Лит.: Аничков Е., Очерк развития эстетических теорий, в кн. Вопросы теории и психологии творчества, т. VI, вып. 1, Харьков, 1915; Миронов А. М., История эстетических учений, Казань, 1913; Самсонов Н. В., История эстетических учений (Лекции, читанные на высших женских курсах в 1914/15), ч. 1—3, М., [1915]; Амфитеатров Е. В., Очерк учения о красоте и искусстве, Харьков, 1890; Zimmerman R., Aesthetik, В. I — Geschichte der Aesthetik, als philosophische Wissenschaft, W., 1858; Lotze H., Geschichte der Aesthetik in Deutschland, München, 1868; Schasler M., Aesthetik als Philosophie des Schönen… und der Kunst, В. I — Kritische Geschichte der Aesthetik, B., 1872; Bosanquet B., A History of Aesthetics, L., 1892; Croce B., Aesthetik als Wissenschaft des Ausdrucks und allgemeine Linguistik (Theorie und Geschichte), Lpz., 1905; Hartmann E., Ausgewählte Werke, В. I — Die deutsche Aesthetik seit Kant, Lpz., 1888.
Эстетика Плеханова. Плеханов был другим выдающимся представителем эстетич. мысли в России. Исходя из материалистич. понимания истории, Плеханов рассматривает искусство как особую форму идеологии, как орудие классовой борьбы. Понятие о красоте — эстетические вкусы — меняется в зависимости от хода исторического развития. Сложные эстетические представления «создаются в последнем счете состоянием производительных сил данного общества и его экономикой». Уже у первобытных народов возникновение эстетических вкусов определяется социологическими причинами.
Однако само эстетическое чувство является, по Плеханову, природным чувством, эстетические предпосылки, как чувство ритма и гармонии, изначально свойственны природе человека и лишь характер этих вкусов определяется сложившимися общественными положениями. Идеал красоты, господствующий в данном обществе, коренится частью в биологических условиях человеческого рода, а частью в условиях общественных.
Искусство, по Плеханову, как продукт свободного творчества художника есть игра. Именно в этом видит Плеханов одну из особенностей искусства. «Мы не можем согласиться с Чернышевским, когда он отвергает ту усвоенную Шиллером идею Канта, что искусство есть игра»,— говорит Плеханов (т. V, стр. 215). Делая шаг назад даже по сравнению с Чернышевским, Плеханов вносит поправку к кантовскому определению искусства. Труд предшествует игре, утилитарная деятельность — эстетической. Однако эстетическое наслаждение не может преследовать утилитарных целей, оно коренится в природе человека, к числу неизменных свойств к-рой относится способность к подражанию и стремление к противоречию (закон антитезы). Эти свойства человеческой природы могут проявиться только при известных общественных отношениях. В одном случае на первый план выступает стремление к подражанию, при других — закон противоречия. Такая постановка вопроса приводит Плеханова к подмене конкретно-исторического подхода формально-логическим анализом: из поля зрения исследователя выпадает классовая борьба, вместо нее выдвигается как методологический ключ к анализу искусства абстрактный закон подражания и антитезы.
Плеханов стоит на марксистских позициях, когда говорит, что объект познания у философии и искусства один и тот же и что различны лишь способы освоения мира. Отличие науки от искусства состоит в том, что наука выражает мысли в отвлеченных понятиях, а искусство — чувства, волю и взгляды в конкретных образах, творчески обобщающих раздробленные наблюдения над действительностью.
Правильно также, когда он подчеркивает идейность искусства. Искусство исторично и выражает определенную идею: «…художественные произведения… всегда что-нибудь выражают (Соч., т. XIV, стр. 137), а то, что они выражают, и есть их идея»,— писал Плеханов в полемике с Толстым.
Но рассматривая красоту как от природы данное чувство, Плеханов явно идет по линии отрицания роли мировоззрения у художника. Действительно, если в первых своих работах он с известными оговорками на первый план выдвигает идейность искусства, искусство как мышление в образах, то в критике произведений Горького Плеханов выступает уже против идейности, против политической заостренности. Т. о. меньшевизм, известные его кантианские ошибки в области теории познания приводят Плеханова на известных этапах к явным уступкам идеализму.
Все же в отличие от кантовской эстетики Плеханов выдвигает принцип обусловленности формы содержанием. Общественное развитие определяет, по Плеханову, изменения художественной формы, критерия красоты., Искусство воспроизводит жизнь, а понятие о жизни различно у разных классов. «Представление людей об эстетике, а потому их понятие о красоте меняется в связи с ходом экономического развития общества»,— говорит Плеханов. Однако Плеханов не достигает понимания диалектического единства формы и содержания. Между ними нет у Плеханова органического единства, но лишь внешнее соответствие. Художественное. произведение, по Плеханову, состоит из двух самостоятельных, равноправных элементов: содержания, к-рое имеет своим источником мысли и чувства общественного человека, непрестанно изменяющиеся в историческом развитии, и формы, происходящей из биологически-изначальных свойств человека. Так. образом форма предстает как внеисторическая категория, развивающаяся независимо от содержания. Весьма показательна статья «Искусство и общественная жизнь», в которой он пишет: «…я с удовольствием сошлюсь на Флобера. Он писал Жорж Занд. Я считаю форму и содержание двумя сущностями, никогда не существующими одна без другой. Кто считает возможным пожертвовать формой для идеи, тот перестает быть художником, если был им прежде».
В трактовке формы и содержания как двух самостоятельных сущностей Плеханов отсту-
