С расширением сети ж. д. этапная пересылка постепенно упрощалась; ж.-д. артерии перекидывали этапы до пересыльных тюрем, стоявших в главных пунктах этапного пути, откуда их подхватывали местные конвойные команды и препровождали далее по маршруту к месту назначения. Кроме Центральной пересыльной тюрьмы в Москве специальные пересыльные тюрьмы или пересыльные отделения были установлены в ряде городов: Петербурге, Риге, Вологде, Самаре, Харькове, Екатеринославе, Тюмени, Тобольске, Красноярске, Иркутске (Александровский поселок), Чите. Однако доставка ссыльных и пересылаемых на места водворения до самого падения самодержавия все еще шла и по пешим трактам. Так, по сводному плану движений этапных партий, составленному тюремным ведомством на 1909, пеших маршрутов насчитывалось 382, ж.-д. — 227 и по водным путям — 126. Передвижение этапов в этом году заняло 1.571.493 человекопереходов; из них по пешим трактам — 140.102 чел ./переходов, по ж. д. — 692.014, по водным путям — 39.937, до вокзалов и пристаней — 340.761, в черте города — 330.478. О количестве верст, проходимых этапным порядком, можно судить по тому, что само тюремное ведомство предусматривало на 1 пересылаемого арестанта 4 т. верст и на 1 конвойного — 27 т. верст в год. На перевозку арестантов и конвоя в том же году затрачено 1.100 т. руб.; на содержание военного конвоя (11.000 чел.) — 2.500 т. руб. и ок. 1 млн. руб. на содержание этапных помещений, т. е. всего 4½ млн. золотых руб. (в эту сумму не входили расходы на содержание арестантов и специального тюремного штата в пересыльных тюрьмах и на этапных пунктах). В общей смете тюремного ведомства расходы по пересылке арестантов составляли 17% всей ассигновки.
Политических врагов своих, отправляемых в ссылку, царское правительство делило по сословным и классовым признакам. Участники массовых революционных выступлений, крестьяне, солдаты, польские повстанцы в начале 19 в. причислялись к «злодеям и бунтовщикам», и они, после сугубо тяжкого суда, уравнивались с уголовной массой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Лица же привилегированного класса, хотя бы и покушавшиеся на прерогативы власти, причислялись к «государственным преступникам», и, даже карая их весьма тяжко, царское правительство все же выделяло их из мира колодников. В ссылку они или отправлялись на свой счет или же их отвозили на курьерских тройках в сопровождении специальных фельдъегерей или жандармов. Исключения были сделаны для нек-рых декабристов: И. И. Сухинов, А. Е. Мозалевский и В. Н. Соловьев шли из Киева в Москву, а затем в Нерчинск 1 г. 9 мес. (1826—27). Так же были отправлены в 1827 члены оренбургского «Тайного общества».
В 1879 было учреждено Главное тюремное управление при мин-ве внутрен. дел (в 1895 передано в мин-во юстиции), и вся процедура пересылки арестантов сосредоточивается в одном ведомстве. В августе—сентябре 1879 были изданы свод маршрутов и этапная карта Российской империи.
С переходом тюремного дела из ведения Департамента полиции в тюремное ведомство к последнему перешла также и пересылка политич. арестантов, осужденных судебным или административным порядком (подследственные перевозились обычно с жандармским эскортом). Первый циркуляр Главного тюремного управления «О порядке препровождения политических ссыльных» от 13/VIII 1880 предусматривал строгую изоляцию «обвиняемых в государственных преступлениях и политической неблагонадежности» как от внешнего мира, так и от общения с «обычными арестантами». Однако все возраставшее количество высылаемых в Сибирь по политическим делам уже в следующем году понудило Гл. тюремное управление применить к ним общие правила препровождения в этапных партиях. Циркуляры по тюремному ведомству, начиная с середины 80-х гг., упорно старались нивелировать политических ссыльных, уравнивая их положение в этапном следовании с уголовными арестантами: было установлено ограничение личного багажа — до 5 пуд. административным ссыльным (цирк. от 3/VIII 1886) и до 30 фун. ссыльно-каторжным и поселенцам (циркуляр от 1 июля 1887), с точным перечнем дозволенных вещей. Подобные «Правила о порядке препровождения лиц, подлежащих высылке по делам политического свойства» (29/III 1889), давали начальнику конвоя полную власть над пересылаемыми политическими всех категорий, устанавливая его личную ответственность за каждого ссыльного и требуя, чтобы он знал в лицо и поименно каждого из них. В то же время «Правила» подтверждали уравнение политических в режиме, дисциплине и пищевом довольствии с уголовными арестантами, заковку в ножные кандалы и бритье полголовы у каторжан, переодевание их и ссыльно-поселенцев в казенную одежду, запрещение всем пересыльным свидания, передачи и даже переписки с родственниками и т. д. Конвойные команды формировались по большей части из солдат-«инородцев» и казаков, а офицеры шли на эту утомительную и ответственную службу ради доходных статей в виде прогонов, «остатков» и наградных. И те и другие смотрели на арестантов, особенно на политических, с одной стороны, как на источник всяких «экономий», а с другой, как на причину больших беспокойств и даже несчастий в случае побегов, покушений и пр. Тюремное ведомство ввело также наградные за поимку бежавших, за усмирение бунтов, за «предупреждение беспорядков», за «успешное окарауливание арестантов» и пр. — отсюда неизбежные злоупотребления и преступления, вплоть до убийств в Э. при воображаемом или инсценированном властями побеге. Редкий из Э. с политич. ссыльными обходился без «бунтов», «сопротивлений» и «усмирений», переходивших иногда в дикое избиение и убийство. Из кровавых столкновений наибольшую известность получили бои с баррикадами и последовавшее «усмирение» в Иркутской пересыльной тюрьме в 1887, избиение якутского этапа под Олекминском в 1888. Время реакции 80-х и 90-х гг. вообще, а потом период усмирения первой революции отмечены рядом кровавых этапных столкновений. В годы реакции (1907—09) в одну только административную ссылку было выслано ок. 30 т. чел., из к-рых 65 % приходилось на долю рабочих и крестьян. Массовая высылка привела к чрезвычайному переполнению пересыльных пунктов, к ухудшению этапных порядков, к обострению отношений между ссыльными и конвоем. При этом больше всего страдали «лишенные всех прав» каторжане, и были этапы, где каторжан, особенно политических, избивали обязательно: под Иркутском, под
