рыхъ голова стала какимъ-то самостоятельнымъ отъ другихъ частей тѣла чудовищемъ, насѣвшимъ на нихъ, давящимъ ихъ, насилующимъ ихъ, искажающимъ ихъ, мы почти неспособны понимать красоты живущаго тѣла, прекраснаго во всѣхъ своихъ движеніяхъ и побужденьяхъ, здороваго, законченнаго, одухотвореннаго, страстнаго, убѣдительно-узывчиво-страстнаго.
Уитманъ возстановляетъ человѣческое тѣло въ его утраченныхъ правахъ. Онъ возвращаетъ ему первородный его вѣнецъ, и природно-правдивыми, прямо къ цѣли идущими строками заставляетъ насъ чувствовать ошибочность нашихъ обычныхъ воспріятій тѣла и неизсякаемыя свойства красоты тѣлесности. „Электрическое тѣло“, восклицаетъ Уитманъ.
Я пою электрическое тѣло, Полчища тѣхъ, кого я люблю, окружаютъ меня, и я окружаю ихъ, Они не хотятъ меня отпустить, пока не пойду я съ ними, пока, не отвѣчу имъ, И сниму съ нихъ порчу, и ихъ наполню полнотою души. И еще полагали, что тѣ, кто тѣла оскверняютъ свои, могутъ прятаться? И еще сомнѣвались въ томъ, что тотъ, кто живыхъ оскверняетъ, такъ же дуренъ, какъ тотъ, кто оскверняетъ мертвыхъ? И въ томъ, что тѣло значитъ столько же, сколько душа? Но, если тѣло не есть душа, что же есть душа? Любовь тѣла мужского и женскаго опровергаетъ всѣ счеты, тѣло само опровергаетъ всѣ счеты, Тѣло мужское прекрасно, и прекрасно женское тѣло. Выраженье лица посмѣвается надъ изъясненьями,
Тот же текст в современной орфографии
рых голова стала каким-то самостоятельным от других частей тела чудовищем, насевшим на них, давящим их, насилующим их, искажающим их, мы почти неспособны понимать красоты живущего тела, прекрасного во всех своих движениях и побужденьях, здорового, законченного, одухотворенного, страстного, убедительно-узывчиво-страстного.
Уитман восстановляет человеческое тело в его утраченных правах. Он возвращает ему первородный его венец, и природно-правдивыми, прямо к цели идущими строками заставляет нас чувствовать ошибочность наших обычных восприятий тела и неиссякаемые свойства красоты телесности. «Электрическое тело», восклицает Уитман.
Я пою электрическое тело, Полчища тех, кого я люблю, окружают меня, и я окружаю их, Они не хотят меня отпустить, пока не пойду я с ними, пока, не отвечу им, И сниму с них порчу, и их наполню полнотою души. И еще полагали, что те, кто тела оскверняют свои, могут прятаться? И еще сомневались в том, что тот, кто живых оскверняет, так же дурен, как тот, кто оскверняет мертвых? И в том, что тело значит столько же, сколько душа? Но, если тело не есть душа, что же есть душа? Любовь тела мужского и женского опровергает все счеты, тело само опровергает все счеты, Тело мужское прекрасно, и прекрасно женское тело.
Выраженье лица посмевается над изъясненьями,