Два глазастые уродца
Изъ-подъ кочки, изъ болотца,
Искупавшись въ илѣ,
Къ Феѣ приходили.
25 „Ты“, сказали, „иностранка,
Сладкозвонка и обманка,
Мы же нутряные,
Водные, земные“.
Стали оба, руки въ боки.
30 „Ты“, твердятъ, „безъ подоплёки.
Пазуха-то есть ли?
Все сидѣть бы въ креслѣ“.
Не понравился вопросикъ.
Фея вздернула свой носикъ,
35 Призываетъ свиту,
Упырю быть биту.
Впрочемъ, нѣтъ. Дерутся волки,
Или глупыя двѣ телки,
Фея же воздушна,
40 И великодушна.
Фея пчелкамъ приказала,
Показали только жало,—
И Упырь отъ страха
Прыгъ въ бадью съ размаха.
45 Лягушонокъ—мухъ глотатель,
Пчелъ онъ тоже не искатель,
И, какъ пойманъ въ кражѣ,
„Квакъ“, и прыгъ туда же.
Два глазастые уродца
50 Пали внизъ на дно колодца,
И скорбятъ рѣчисто:—
„Очень ужь тутъ чисто“.
Фея-жь пчелкамъ усмѣхнулась,
На качалкѣ покачнулась,
55 И съ Шмелемъ, дворецкимъ,
Въ путь, къ князьямъ Нѣмецкимъ.
Два глазастые уродца
Из-под кочки, из болотца,
Искупавшись в иле,
К Фее приходили.
25 «Ты», сказали, «иностранка,
Сладкозвонка и обманка,
Мы же нутряные,
Водные, земные».
Стали оба, руки в боки.
30 «Ты», твердят, «без подоплёки.
Пазуха-то есть ли?
Всё сидеть бы в кресле».
Не понравился вопросик.
Фея вздёрнула свой носик,
35 Призывает свиту,
Упырю быть биту.
Впрочем, нет. Дерутся волки,
Или глупые две тёлки,
Фея же воздушна,
40 И великодушна.
Фея пчёлкам приказала,
Показали только жало, —
И Упырь от страха
Прыг в бадью с размаха.
45 Лягушонок — мух глотатель,
Пчёл он тоже не искатель,
И, как пойман в краже,
«Квак», и прыг туда же.
Два глазастые уродца
50 Пали вниз на дно колодца,
И скорбят речисто: —
«Очень уж тут чисто».
Фея ж пчёлкам усмехнулась,
На качалке покачнулась,
55 И с Шмелём, дворецким,
В путь, к князьям Немецким.
