Таютъ туманами тысячелѣтія.
Солнце и странамъ велитъ засыпать.
Чиселъ сплетеніе въ пламенной смѣтѣ я.
Вѣтеръ, а завтра я водная гладь.
25 Я мое—все мое, свитки свершенностей.
Огненный судъ, чтобъ провѣрить любовь.
Вѣрить и въ царство ввести многозвонностей.
Пѣснь моя, свѣтлый конецъ приготовь!
Тают туманами тысячелетия.
Солнце и странам велит засыпать.
Чисел сплетение в пламенной смете я.
Ветер, а завтра я водная гладь.
25 Я моё — всё моё, свитки свершенностей.
Огненный суд, чтоб проверить любовь.
Верить и в царство ввести многозвонностей.
Песнь моя, светлый конец приготовь!
Песчинки дождя золотого, который излился однажды,
Пылинки великаго смерча, что взвихрилъ грозу бытія,
Высокія царскія звѣзды, источникъ негаснущей жажды,
Сквозь пламень и дымъ мірозданій идетъ къ вамъ молитва моя.
5 Когда-то, когда еще цѣльнымъ дрожало, горя, ожерелье,
Я былъ въ немъ какъ утренній жемчугъ, и былъ въ немъ какъ лунный опалъ.
Теперь я въ земномъ изумрудѣ. Но будетъ опять новоселье.
Я знаю. Я звѣздною цѣпью свой разумъ съ Безбрежнымъ сковалъ.
Песчинки дождя золотого, который излился однажды,
Пылинки великого смерча, что взвихрил грозу бытия,
Высокие царские звёзды, источник негаснущей жажды,
Сквозь пламень и дым мирозданий идёт к вам молитва моя.
5 Когда-то, когда ещё цельным дрожало, горя, ожерелье,
Я был в нём как утренний жемчуг, и был в нём как лунный опал.
Теперь я в земном изумруде. Но будет опять новоселье.
Я знаю. Я звёздною цепью свой разум с Безбрежным сковал.
