Имя—обликъ, имя—жало.
Звѣзды много разъ зажглись,
Все-жь, какъ сердце задрожало,
Слыша имя юной, той,
30 По-іюньски золотой,
Такъ дрожитъ оно донынѣ,
Въ этой срывчатой пустынѣ
Некончающихся дней,
И поетъ, грустя о ней.
35 Въ волосахъ у юной вѣтка
Съ голубымъ была огнемъ,
Цвѣтикъ съ цвѣтикомъ, какъ сѣтка
Синихъ пчелъ, сплетенныхъ сномъ.
Тосо вѣтку отдала мнѣ,
40 Я колечко ей надѣлъ.
Шелъ приливъ, игралъ на камнѣ,
Стаи рыбъ, какъ стаи стрѣлъ,
Уносились въ свой предѣлъ.
Эта вѣтка голубая,—
45 Древо Грусти имя ей,
Тамъ, гдѣ грусть лишь гостья дней,
Тамъ, гдѣ Солнце, засыпая,
Не роняетъ на утесъ
Блѣдныхъ росъ, и въ душу слезъ,
50 Тамъ, гдѣ Бездна голубая
Золотымъ велѣла быть,
Чтобы солнечно любить.
Имя — облик, имя — жало.
Звёзды много раз зажглись,
Всё ж, как сердце задрожало,
Слыша имя юной, той,
30 По-июньски золотой,
Так дрожит оно доныне,
В этой срывчатой пустыне
Некончающихся дней,
И поёт, грустя о ней.
35 В волосах у юной ветка
С голубым была огнём,
Цветик с цветиком, как сетка
Синих пчёл, сплетённых сном.
Тосо ветку отдала мне,
40 Я колечко ей надел.
Шёл прилив, играл на камне,
Стаи рыб, как стаи стрел,
Уносились в свой предел.
Эта ветка голубая, —
45 Древо Грусти имя ей,
Там, где грусть лишь гостья дней,
Там, где Солнце, засыпая,
Не роняет на утёс
Бледных рос, и в душу слёз,
50 Там, где Бездна голубая
Золотым велела быть,
Чтобы солнечно любить.
Послѣдній оплотъ потонувшей страны,
Что въ синихъ глубинахъ на днѣ.
Какъ крѣпость, излучины горъ сплетены
Въ начальномъ узорчатомъ снѣ.
5 Утесъ за утесомъ—изваянный взрывъ,
Застывшій навѣкъ водометъ,
Базальта и лавы взнесенный извивъ,
Вѣка здѣсь утратили счетъ.
Гигантовъ была здѣсь когда-то игра,
10 Вулканы метали огонь.
Но витязь Небесный промолвилъ—„Пора“,
И бѣлый означился конь.
Онъ медленно шелъ отъ ущербной Луны
По скатамъ лазурныхъ высотъ,
15 И дрогнули башни великой страны,
Спускаясь въ глубинности водъ.
Сомкнулась надъ алой мечтой синева,
Лишь Фиджи осталось какъ вѣсть,
Что сказка была здѣсь когда-то жива,
20 И въ грезѣ по-прежнему есть.
Последний оплот потонувшей страны,
Что в синих глубинах на дне.
Как крепость, излучины гор сплетены
В начальном узорчатом сне.
5 Утёс за утёсом — изваянный взрыв,
Застывший навек водомёт,
Базальта и лавы взнесённый извив,
Века здесь утратили счёт.
Гигантов была здесь когда-то игра,
10 Вулканы метали огонь.
Но витязь Небесный промолвил — «Пора»,
И белый означился конь.
Он медленно шёл от ущербной Луны
По скатам лазурных высот,
15 И дрогнули башни великой страны,
Спускаясь в глубинности вод.
Сомкнулась над алой мечтой синева,
Лишь Фиджи осталось как весть,
Что сказка была здесь когда-то жива,
20 И в грёзе по-прежнему есть.
