Въ романѣ Пшибышевскаго постепенное паденіе высокоодареннаго человѣка подъ вліяніемъ систематическихъ завладѣваній женщинами изображено еще безпощаднѣе, чѣмъ у Д’Аннунціо. У Пшибышевскаго нѣтъ итальянской утонченности, въ той мѣрѣ какъ мы ее видимъ у Д’Аннунціо, душа котораго насыщена многовѣковой художественной культурой и всей роскошью романскаго Юга, но зато въ немъ есть грубая славянская сила, съ ея дикой стихійностью и истерической страстностью въ стилѣ Достоевскаго. Герой Пшибышевскаго, Эрикъ Фалькъ, производитъ болѣе сильное впечатлѣніе, чѣмъ Сперелли, еще и потому, что власть его надъ чужими душами не ограничивается покореніемъ женщинъ: онъ завладѣваетъ и мужскими душами, и заставляетъ ихъ рабски поклоняться себѣ. Какъ и герой Д’Аннунціо, Эрикъ Фалькъ—высшій типъ. Онъ утонченный поэтъ, онъ новаторъ-психологъ, онъ въ то же время политическій агитаторъ-революціонеръ. Его тѣло и его лицо красиво. Когда онъ смотритъ, его большіе глаза чаруютъ и завладѣваютъ. Когда онъ ходитъ взадъ и впередъ по комнатѣ, у него гибкія движенія пантеры. Фалькъ играетъ людьми какъ маріонетками. Когда онъ говоритъ застольную политическую рѣчь, онъ гипнотизируетъ даже своихъ враговъ. „Эрикъ, вы дивный великій человѣкъ“, говоритъ ему влюбленная въ него Маритъ. „Вы просто дьяволъ“, дополняетъ ея отецъ. Да, у него прекрасное, великое, дивное сердце. У него гордое сердце, полное возмущенія и мужества: передъ всѣмъ міромъ онъ открыто и смѣло исповѣдуетъ то, что думаетъ. И какъ онъ прекрасенъ, въ этой атмосферѣ толстыхъ глупыхъ людей! Какъ красиво его вдохновенное лицо и благородныя мягкія движенія, которыми онъ сопровождаетъ свои мѣткія вѣрныя слова! Онъ умѣетъ красиво говорить и красиво чувствовать. Нѣсколькихъ словъ его достаточно, чтобы видѣть, что онъ изъ особенной расы. „Я только разъ видѣлъ великаго человѣка, передъ которымъ преклонился“, говоритъ онъ. „У меня нѣтъ маніи величія, но я не встрѣчалъ человѣка, который могъ бы сравниться со мной. А это былъ великій человѣкъ. На видъ онъ былъ небольшого роста; у него были тихія неловкія манеры, и большіе странные глаза. Въ нихъ не было того испытующаго выслѣживающаго выраженія, какъ въ глазахъ обыкновенныхъ великихъ людей. Въ нихъ явственно виднѣлись надломленныя крылья какой-то большой птицы“. Да, Фалькъ избранная натура. Но онъ страдаетъ отъ того, что его
В романе Пшибышевского постепенное падение высокоодаренного человека под влиянием систематических завладеваний женщинами изображено еще беспощаднее, чем у Д’Аннунцио. У Пшибышевского нет итальянской утонченности, в той мере как мы ее видим у Д’Аннунцио, душа которого насыщена многовековой художественной культурой и всей роскошью романского Юга, но зато в нём есть грубая славянская сила, с её дикой стихийностью и истерической страстностью в стиле Достоевского. Герой Пшибышевского, Эрик Фальк, производит более сильное впечатление, чем Сперелли, еще и потому, что власть его над чужими душами не ограничивается покорением женщин: он завладевает и мужскими душами, и заставляет их рабски поклоняться себе. Как и герой Д’Аннунцио, Эрик Фальк — высший тип. Он утонченный поэт, он новатор-психолог, он в то же время политический агитатор-революционер. Его тело и его лицо красиво. Когда он смотрит, его большие глаза чаруют и завладевают. Когда он ходит взад и вперед по комнате, у него гибкие движения пантеры. Фальк играет людьми как марионетками. Когда он говорит застольную политическую речь, он гипнотизирует даже своих врагов. «Эрик, вы дивный великий человек», говорит ему влюбленная в него Марит. «Вы просто дьявол», дополняет её отец. Да, у него прекрасное, великое, дивное сердце. У него гордое сердце, полное возмущения и мужества: перед всем миром он открыто и смело исповедует то, что думает. И как он прекрасен, в этой атмосфере толстых глупых людей! Как красиво его вдохновенное лицо и благородные мягкие движения, которыми он сопровождает свои меткие верные слова! Он умеет красиво говорить и красиво чувствовать. Нескольких слов его достаточно, чтобы видеть, что он из особенной расы. «Я только раз видел великого человека, перед которым преклонился», говорит он. «У меня нет мании величия, но я не встречал человека, который мог бы сравниться со мной. А это был великий человек. На вид он был небольшого роста; у него были тихие неловкие манеры, и большие странные глаза. В них не было того испытующего выслеживающего выражения, как в глазах обыкновенных великих людей. В них явственно виднелись надломленные крылья какой-то большой птицы». Да, Фальк избранная натура. Но он страдает от того, что его
