Страница:Бальмонт. Горные вершины. 1904.pdf/218

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана



Мы смотримъ на поразительную панораму чудовищныхъ фигуръ, которыя созданы фантазіей Гойи, въ альбомахъ его офортовъ. Непостижимой игрой чернаго и бѣлаго мы оторваны отъ земли, и перенесены куда-то въ безпредѣльность. Пространство, глубокое пространство, оно уходитъ, и ему нѣтъ конца. Безконечное обиліе воздуха, въ которомъ не могутъ не зарождаться бури. Мы высоко, мы глубоко, голова кружится, мы падаемъ. Среди атмосферныхъ водоворотовъ, придающихъ волнующую легкость всему, осуществляется основной моментъ шабаша: люди превращаются въ животныхъ, и звѣри превращаются въ людей. Среди деревьевъ, стволы которыхъ напоминаютъ волосатые изогнутые члены какого-то морского чудовища, возникаютъ расчетвертованные воители, и молодыя красивыя женщины, страшныя своей безраздѣльною чувственностью. Существа съ кошачьими и ослиными и козлиными физіономіями; существа съ прожорливыми челюстями и цѣпкими руками; влюбленная, для пріобрѣтенія любовнаго талисмана, вырывающая зубъ у удавленника; толстые монахи, устрашающіе взглядъ распухлою рыхлостью своего чревоугодія; дьяволы съ когтистыми крыльями и раскосыми глазами; дьяволы среди горныхъ проваловъ; дьяволы воздуха; дьяволы съ ослѣпшими глазами, обращенными къ небу;—фигурный гимнъ уродству, экстазъ безпутства въ достиженіи множественности безумныхъ разновидностей, молніеносная грозность изломанныхъ линій, вольница пьяныхъ искаженныхъ членовъ. Мы ликуемъ, перелистывая альбомы Гойи, потому что за этой энциклопедіей Поэзіи Чудовищнаго мы чувствуемъ безпредѣльность, и, соприкоснувшись съ ней, яснѣе ощущаемъ свою безконечную Душу.

Мы смотримъ на китайскія чудовища. Каждое изъ нихъ уродливо, какъ что-то упавшее и раздробившееся, какъ что-то расплюснутое и запутанное. Но всѣ они обладаютъ легкостью видѣнія. Страшныя сверхъестественныя существа, они состоятъ изъ разныхъ частей разныхъ животныхъ. Но именно поэтому они и говорятъ съ душой на дивномъ языкѣ много-образія. И фениксъ является эмблемою царицъ, и черепаха говоритъ о могуществѣ силы, и единорогъ, живущій тысячу лѣтъ, воплощаетъ въ себѣ всѣ стихіи, а символъ Востока и Весны, драконъ, имѣетъ способность дѣлаться незримымъ, и, развертываясь, онъ обнимаетъ всю безграничность неба.

Всегда намъ желанно противорѣчіе.


Тот же текст в современной орфографии

Мы смотрим на поразительную панораму чудовищных фигур, которые созданы фантазией Гойи, в альбомах его офортов. Непостижимой игрой черного и белого мы оторваны от земли, и перенесены куда-то в беспредельность. Пространство, глубокое пространство, оно уходит, и ему нет конца. Бесконечное обилие воздуха, в котором не могут не зарождаться бури. Мы высоко, мы глубоко, голова кружится, мы падаем. Среди атмосферных водоворотов, придающих волнующую легкость всему, осуществляется основной момент шабаша: люди превращаются в животных, и звери превращаются в людей. Среди деревьев, стволы которых напоминают волосатые изогнутые члены какого-то морского чудовища, возникают расчетвертованные воители, и молодые красивые женщины, страшные своей безраздельною чувственностью. Существа с кошачьими и ослиными и козлиными физиономиями; существа с прожорливыми челюстями и цепкими руками; влюбленная, для приобретения любовного талисмана, вырывающая зуб у удавленника; толстые монахи, устрашающие взгляд распухлою рыхлостью своего чревоугодия; дьяволы с когтистыми крыльями и раскосыми глазами; дьяволы среди горных провалов; дьяволы воздуха; дьяволы с ослепшими глазами, обращенными к небу; — фигурный гимн уродству, экстаз беспутства в достижении множественности безумных разновидностей, молниеносная грозность изломанных линий, вольница пьяных искаженных членов. Мы ликуем, перелистывая альбомы Гойи, потому что за этой энциклопедией Поэзии Чудовищного мы чувствуем беспредельность, и, соприкоснувшись с ней, яснее ощущаем свою бесконечную Душу.

Мы смотрим на китайские чудовища. Каждое из них уродливо, как что-то упавшее и раздробившееся, как что-то расплюснутое и запутанное. Но все они обладают легкостью видения. Страшные сверхъестественные существа, они состоят из разных частей разных животных. Но именно поэтому они и говорят с душой на дивном языке многообразия. И феникс является эмблемою цариц, и черепаха говорит о могуществе силы, и единорог, живущий тысячу лет, воплощает в себе все стихии, а символ Востока и Весны, дракон, имеет способность делаться незримым, и, развертываясь, он обнимает всю безграничность неба.

Всегда нам желанно противоречие.