И въ солнечной ладьѣ, и въ лунной,
Мы долго плыли по волнѣ.
Разсказъ объ этомъ, полнострунный,
Гребцами былъ довѣренъ мнѣ.
5 Ужь мы исчерпали земное,—
И цвѣтъ, и колосъ,—навсегда.
И намъ остались только двое,
Два бога, Небо и Вода.
Вода, лазурная богиня,
10 И Небо, звѣздно-синій богъ.
Привѣтъ сердецъ тебѣ, Пустыня,
Гдѣ нѣтъ слѣда, гдѣ гаснетъ вздохъ.
Въ ладьѣ и солнечной и лунной,
Мы долго плыли по волнѣ.
15 И не смущалъ насъ гулъ бурунный,
И звонъ звучалъ струны къ струнѣ,
Когда жь кроваваго заката
Пожаръ послѣдній догорѣлъ,
Одѣло призрачное злато
20 Красивость нашихъ стройныхъ тѣлъ.
И серебристою улыбкой
Изъ мглы высотъ продлился лучъ.
И въ этой сказкѣ лунно-зыбкой
Я лунно-зыбко сталъ пѣвучъ.
25 Довѣрясь только свѣтлымъ далямъ,
Мы—духи лунной полутьмы.
И гдѣ вздохнемъ, и гдѣ причалимъ,
Объ этомъ знаемъ только мы.
И в солнечной ладье, и в лунной,
Мы долго плыли по волне.
Рассказ об этом, полнострунный,
Гребцами был доверен мне.
5 Уж мы исчерпали земное, —
И цвет, и колос, — навсегда.
И нам остались только двое,
Два бога, Небо и Вода.
Вода, лазурная богиня,
10 И Небо, звёздно-синий бог.
Привет сердец тебе, Пустыня,
Где нет следа, где гаснет вздох.
В ладье и солнечной и лунной,
Мы долго плыли по волне.
15 И не смущал нас гул бурунный,
И звон звучал струны к струне,
Когда ж кровавого заката
Пожар последний догорел,
Одело призрачное злато
20 Красивость наших стройных тел.
И серебристою улыбкой
Из мглы высот продлился луч.
И в этой сказке лунно-зыбкой
Я лунно-зыбко стал певуч.
25 Доверясь только светлым далям,
Мы — духи лунной полутьмы.
И где вздохнём, и где причалим,
Об этом знаем только мы.
