5 Но одинъ и другой водоскатъ,
Прихотливости коихъ измѣрены,
Не велятъ возвращаться назадъ.
И пошли. Отъ оазиса Южнаго
Все на Сѣверъ, впередъ и впередъ,
10 Посвященные Братства содружнаго,
Средь пустынь, соколиный полетъ,
Лотоса чашечки синія,
Голубыя, и бѣлыя, вотъ.
Папируса строгія линіи,
15 Цвѣтенье къ молитвѣ зоветъ.
Снѣжистость въ горахъ Абиссиніи
Растаяла, влага плыветъ.
Нилъ разлился, гудитъ и реветъ.
Заплетитесь же всѣ въ хороводъ.
20 Закружитесь. Мы въ мірѣ затеряны.
Всѣ возможности численно смѣряны.
Отъ истоковъ до устья. Впередъ!
5 Но один и другой водоскат,
Прихотливости коих измерены,
Не велят возвращаться назад.
И пошли. От оазиса Южного
Всё на Север, вперёд и вперёд,
10 Посвящённые Братства содружного,
Средь пустынь, соколиный полёт,
Лотоса чашечки синие,
Голубые, и белые, вот.
Папируса строгие линии,
15 Цветенье к молитве зовёт.
Снежистость в горах Абиссинии
Растаяла, влага плывёт.
Нил разлился, гудит и ревёт.
Заплетитесь же все в хоровод.
20 Закружитесь. Мы в мире затеряны.
Все возможности численно смеряны.
От истоков до устья. Вперёд!
Страна, гдѣ нѣтъ ни грозъ, ни грома,
Въ размѣрной смѣнѣ тьмы и дня,
Ни молнебыстраго излома
Живого вышняго огня.
5 Страна безъ радуги окружной,
Что семикратно славитъ свѣтъ,
Твой край, и Сѣверный, и Южный,
Однообразіемъ одѣтъ.
Взнеслась безгласно пирамида,
10 Маякъ для тысячи дорогъ.
Но ищетъ мертваго Изида,
И Озирисъ возстать не могъ.
Возсталъ, но не живой для жизни,
А какъ властитель мертвецовъ.
15 И весь Египетъ—въ вѣчной тризнѣ,
Среди безчисленныхъ гробовъ.
Страна, где нет ни гроз, ни грома,
В размерной смене тьмы и дня,
Ни молнебыстрого излома
Живого вышнего огня.
5 Страна без радуги окружной,
Что семикратно славит свет,
Твой край, и Северный, и Южный,
Однообразием одет.
Взнеслась безгласно пирамида,
10 Маяк для тысячи дорог.
Но ищет мёртвого Изида,
И Озирис восстать не мог.
Восстал, но не живой для жизни,
А как властитель мертвецов.
15 И весь Египет — в вечной тризне,
Среди бесчисленных гробов.
Плавно, словно иноходецъ,
Скачетъ осликъ. Путь далекъ.
Оросительный колодецъ
Ноетъ, воетъ, какъ гудокъ.
5 Два вола идутъ по кругу,
Все по кругу, безъ конца,
Вѣкъ прикованы другъ къ другу,
Волей знойнаго Творца.
И въ песчаныя пространства
10 Дождь которыхъ не кропилъ,—
Для зеленаго убранства
Мутной влаги ссудитъ Нилъ.
Чтобъ другіе были сыты,
Чтобъ во мнѣ тупой былъ страхъ,
15 Мной пространства грязи взрыты,
Буду, былъ, и есмь феллахъ[1].
Темный, голый, червь надземный,
Пастью пашни взятъ и сжатъ,
Есмь, какъ былъ я, подъяремный,
20 Восемь тысячъ лѣтъ назадъ.
Плавно, словно иноходец,
Скачет ослик. Путь далёк.
Оросительный колодец
Ноет, воет, как гудок.
5 Два вола идут по кругу,
Всё по кругу, без конца,
Век прикованы друг к другу,
Волей знойного Творца.
И в песчаные пространства
10 Дождь которых не кропил, —
Для зелёного убранства
Мутной влаги ссудит Нил.
Чтоб другие были сыты,
Чтоб во мне тупой был страх,
15 Мной пространства грязи взрыты,
Буду, был, и есмь феллах[1].
Тёмный, голый, червь надземный,
Пастью пашни взят и сжат,
Есмь, как был я, подъяремный,
20 Восемь тысяч лет назад.
