Преступникъ, преступникъ, преступникъ вовѣкъ,
Убійца бѣгущихъ мгновеній,
Ты презрилъ теченье зиждительныхъ рѣкъ,
Завѣтъ изумрудныхъ растеній,
5 Ты злой, ты напрасный, пустой человѣкъ,
Ты тѣнь ускользающей тѣни.
Ты вспомнишь. Ты вспомнилъ. Минута зажглась.
Цвѣтутъ эвкалипты молельно.
Съ лазури глядитъ укоризненный глазъ.
10 Себя ты растратилъ безцѣльно.
Что скажешь, какъ глянешь въ торжественный часъ?
Предъ Окомъ споешь ли свирѣльно?
Ищи волхвованій. Чу, шепчетъ трава.
Дыханій ищи въ эвкалиптѣ.
15 Не сможетъ укрыться твоя голова
Въ какой-нибудь призрачной криптѣ,
Въ ту ночь, когда взвѣшены будутъ слова,
Какъ сказано, древле, въ Египтѣ.
Преступник, преступник, преступник вовек,
Убийца бегущих мгновений,
Ты презрил теченье зиждительных рек,
Завет изумрудных растений,
5 Ты злой, ты напрасный, пустой человек,
Ты тень ускользающей тени.
Ты вспомнишь. Ты вспомнил. Минута зажглась.
Цветут эвкалипты молельно.
С лазури глядит укоризненный глаз.
10 Себя ты растратил бесцельно.
Что скажешь, как глянешь в торжественный час?
Пред Оком споёшь ли свирельно?
Ищи волхвований. Чу, шепчет трава.
Дыханий ищи в эвкалипте.
15 Не сможет укрыться твоя голова
В какой-нибудь призрачной крипте,
В ту ночь, когда взвешены будут слова,
Как сказано, древле, в Египте.
Средь выжженной пустыни,
Что дномъ была морскимъ,
Глядитъ въ вѣка, донынѣ,
Гигантскій нелюдимъ.
5 Двѣ каменныя тѣни,
И въ двухъ—единый онъ,
Создатель смутныхъ пѣній,
Разсвѣтный духъ, Мемнонъ.
Лишь ночи кругъ замкнется,
10 И дню придетъ чередъ,
Мемнонъ отъ сновъ проснется,
И призрачно поетъ.
Но лишь одинъ,—хоть двое
Глядятъ и въ свѣтъ и въ тьму.
15 То пѣніе живое
Дано лишь одному.
Другой глядитъ безгласно,
Не чувствуя огня.
Одинъ же, полновластно,
20 Поетъ рожденье дня.
Въ тѣ дни какъ было всюду
Теченье водъ морскихъ,
Циклоны—изумруду
Слагали звучный стихъ.
25 И, тѣло созидая,
Вложили въ тѣло крикъ,
Но встала тѣнь нѣмая,
Внимающій двойникъ.
И въ тѣлѣ крикъ, и пѣнье,
30 И страстная мечта.
Но съ тѣломъ повторенье,
Двойникъ и нѣмота.
Безгласна тѣнь растеній,
Хотя шумятъ лѣса.
35 Безгласенъ рядъ видѣній,
Глядящихъ въ небеса.
Кто нѣмъ, тотъ жизнь не славитъ,
Онъ только тѣнь всегда.
Но ликъ онъ тотъ же явитъ
40 Въ великій день Суда.
Средь выжженной пустыни,
Что дном была морским,
Глядит в века, доныне,
Гигантский нелюдим.
5 Две каменные тени,
И в двух — единый он,
Создатель смутных пений,
Рассветный дух, Мемнон.
Лишь ночи круг замкнётся,
10 И дню придёт черёд,
Мемнон от снов проснётся,
И призрачно поёт.
Но лишь один, — хоть двое
Глядят и в свет и в тьму.
15 То пение живое
Дано лишь одному.
Другой глядит безгласно,
Не чувствуя огня.
Один же, полновластно,
20 Поёт рожденье дня.
В те дни как было всюду
Теченье вод морских,
Циклоны — изумруду
Слагали звучный стих.
25 И, тело созидая,
Вложили в тело крик,
Но встала тень немая,
Внимающий двойник.
И в теле крик, и пенье,
30 И страстная мечта.
Но с телом повторенье,
Двойник и немота.
Безгласна тень растений,
Хотя шумят леса.
35 Безгласен ряд видений,
Глядящих в небеса.
Кто нем, тот жизнь не славит,
Он только тень всегда.
Но лик он тот же явит
40 В великий день Суда.
