Вотъ птицы; но ни одна еще не упала къ подножью дерева, и изъ нашихъ птицъ ни одна еще не упала: подите же и сбросьте ихъ, вы, сказали они своимъ братьямъ.—Хорошо, отвѣчали тѣ.
Но, послѣ того какъ они взобрались на дерево, это дерево возросло и стволъ его увеличился; и когда хотѣли съ него сойти Гунбатцъ и Гунчуэнъ, не могли они спуститься съ вершины дерева.
И вотъ сказали они съ дерева, сверху: Какъ это приключилось съ нами, о, наши юные братья? Горе намъ, горе намъ. Вотъ, это дерево ужасаетъ тѣхъ, кто на него смотритъ, о, братья наши, сказали они сверху.
И отвѣтили Гунахпу и Сбаланкэ: Снимите ваши пояса, подвяжите ихъ подъ животомъ вашимъ, а длинный конецъ оставьте висячимъ и его вы будете тянуть сзади; такимъ образомъ все хорошо пойдетъ, отвѣтили они братьямъ.
Весьма хорошо, сказали тѣ и потянули концы своихъ поясовъ: но въ это же самое мгновеніе концы поясовъ ихъ стали хвостами и они превратились въ обезьянъ.
Тогда пошли они по вершинамъ деревьевъ, среди горъ великихъ и малыхъ; они и шли повсюду въ лѣсахъ, дѣлая гримасы и качаясь на вѣткахъ деревьевъ. Такъ были побѣждены Гунбатцъ и Гунчуэнъ Гунахпу и Сбаланкэ; но лишь силою власти своей чародѣйной сдѣлали они это.
Тогда они вернулись домой. Придя, сказали они праматери своей и матери: Праматерь, что сдѣлалось съ братьями нашими, ибо въ одно мгновеніе лица ихъ сдѣлались какъ лица звѣрей? сказали они.
Если это вы такое совершили съ братьями вашими, вы погубили меня, вы потопили меня въ печали. Не поступайте же такъ со старшими вашими, о, дѣти мои, отвѣчала Старая Гунахпу и Сбаланкэ.
Тогда сказали они праматери своей: Не огорчайся, праматерь; ты увидишь лицо нашихъ братьевъ, они возвратятся: только въ этомъ будетъ испытаніе для тебя, праматерь, бойся смѣяться. Испытай же теперь ихъ судьбу, прибавили они.
И тотчасъ начали они играть на флейтѣ и играли они напѣвъ Гунахпу-Кой, Обезьяна-Гунахпу. Послѣ чего они пѣли, и играли на флейтѣ и на барабанѣ, взявъ флейты свои и атабалы; потомъ они усадили праматерь свою съ собою и, касаясь инструментовъ, призывали братьевъ своихъ напѣвомъ, что назывался тогда Гунахпу-Кой.
Тутъ пришли Гунбатцъ и Гунчуэнъ, и, войдя, принялись танцевать;
Вот птицы; но ни одна еще не упала к подножью дерева, и из наших птиц ни одна еще не упала: подите же и сбросьте их, вы, сказали они своим братьям. — Хорошо, отвечали те.
Но, после того как они взобрались на дерево, это дерево возросло и ствол его увеличился; и когда хотели с него сойти Гунбатц и Гунчуэн, не могли они спуститься с вершины дерева.
И вот сказали они с дерева, сверху: Как это приключилось с нами, о, наши юные братья? Горе нам, горе нам. Вот, это дерево ужасает тех, кто на него смотрит, о, братья наши, сказали они сверху.
И ответили Гунахпу и Сбаланкэ: Снимите ваши пояса, подвяжите их под животом вашим, а длинный конец оставьте висячим и его вы будете тянуть сзади; таким образом всё хорошо пойдет, ответили они братьям.
Весьма хорошо, сказали те и потянули концы своих поясов: но в это же самое мгновение концы поясов их стали хвостами и они превратились в обезьян.
Тогда пошли они по вершинам деревьев, среди гор великих и малых; они и шли повсюду в лесах, делая гримасы и качаясь на ветках деревьев. Так были побеждены Гунбатц и Гунчуэн Гунахпу и Сбаланкэ; но лишь силою власти своей чародейной сделали они это.
Тогда они вернулись домой. Придя, сказали они праматери своей и матери: Праматерь, что сделалось с братьями нашими, ибо в одно мгновение лица их сделались как лица зверей? сказали они.
Если это вы такое совершили с братьями вашими, вы погубили меня, вы потопили меня в печали. Не поступайте же так со старшими вашими, о, дети мои, отвечала Старая Гунахпу и Сбаланкэ.
Тогда сказали они праматери своей: Не огорчайся, праматерь; ты увидишь лицо наших братьев, они возвратятся: только в этом будет испытание для тебя, праматерь, бойся смеяться. Испытай же теперь их судьбу, прибавили они.
И тотчас начали они играть на флейте и играли они напев Гунахпу-Кой, Обезьяна-Гунахпу. После чего они пели, и играли на флейте и на барабане, взяв флейты свои и атабалы; потом они усадили праматерь свою с собою и, касаясь инструментов, призывали братьев своих напевом, что назывался тогда Гунахпу-Кой.
Тут пришли Гунбатц и Гунчуэн, и, войдя, принялись танцевать;
