Вѣсть мою я несу въ животѣ моемъ. Но вылѣчите сперва зрачекъ моего глаза, и тогда я скажу ее вамъ, сказалъ Вакъ.—Весьма хорошо, отвѣтили они. Взяли они тогда немного смолы со своего мяча, въ который они играли, и приложили ее къ глазу Коршуна. Назвали они это средство—Лотцквикъ, что значитъ сниманіе съ глаза темноты, и въ тотъ же самый мигъ совершенно излѣчилось зрѣніе Коршуна.
Говори теперь, сказали они Ваку. Тогда онъ изрыгнулъ большую Змѣю.—Говори же ты, сказали они тотчасъ Змѣѣ.—Хорошо, сказала она, и тотчасъ изрыгнула Жабу.—Гдѣ твоя вѣсть? было сказано въ свою очередь Жабѣ.—Несу ее въ животѣ моемъ, отвѣчала Жаба.
Тутъ Жаба стала пыхтѣть, какъ будто она задыхалась; но ничего она не изрыгнула, и ротъ ея покрылся пѣной, какъ бы слюной отъ усилія, а изрыгнуть не могла. И тутъ Юные хотѣли покарать ее.
Ты обманщица, сказали они ей, и дали ей пинка въ спину; тогда спинной ея хребетъ спустился къ ея заднимъ ногамъ. Еще разъ попыталась она, но безполезны были ея усилія, лишь слюна была вокругъ ея рта.
Затѣмъ раскрыли они Жабѣ ротъ, Юные, и искали они во рту ея: Блоха же задержалась въ деснахъ у Жабы; въ самомъ рту она была. Она ее не проглотила, а лишь какъ бы проглотила. Такъ была осмѣяна Жаба; и не знаютъ свойствъ пищи, которую она ѣстъ; и не умѣетъ она также бѣгать, знаютъ только, что поѣдаютъ ее змѣи.
Говори, сказано было тогда Блохѣ, и Блоха объяснила свое посланничество: Такъ говоритъ ваша праматерь, Юные. Иди и позови ихъ. Глашатаи Гуна-Камэ и Вукуба-Камэ пришли изъ Ксибальбы, чтобы найти ихъ. Да придутъ они въ семь дней играть съ нами въ мячъ; да придутъ съ ними, равно, орудія ихъ, коими они развлекаются, смоляной мячъ, кольца, перчатки, и брони, и да оживится здѣсь лицо наше, говорятъ владыки.
И по-истинѣ пришли они, говоритъ ваша праматерь. И вотъ я здѣсь. Ибо по-истинѣ это есть то, что говоритъ ваша праматерь; она стонетъ, она скорбитъ, ваша праматерь; и вотъ я здѣсь.—Ужели это правда? молвили Юные въ мысли своей. Въ тотъ же мигъ отправились они въ путь и пришли къ праматери своей: и единственно, чтобы проститься съ своей праматерью, пришли они.
Мы уходимъ, праматерь; только мы пришли проститься съ тобой. Но вотъ знакъ слова нашего, который мы оставляемъ: каждый изъ насъ посадитъ здѣсь тростникъ; среди дома мы посадимъ, каждый, трост-
Весть мою я несу в животе моем. Но вылечите сперва зрачек моего глаза, и тогда я скажу ее вам, сказал Вак. — Весьма хорошо, ответили они. Взяли они тогда немного смолы со своего мяча, в который они играли, и приложили ее к глазу Коршуна. Назвали они это средство — Лотцквик, что значит снимание с глаза темноты, и в тот же самый миг совершенно излечилось зрение Коршуна.
Говори теперь, сказали они Ваку. Тогда он изрыгнул большую Змею. — Говори же ты, сказали они тотчас Змее. — Хорошо, сказала она, и тотчас изрыгнула Жабу. — Где твоя весть? было сказано в свою очередь Жабе. — Несу ее в животе моем, отвечала Жаба.
Тут Жаба стала пыхтеть, как будто она задыхалась; но ничего она не изрыгнула, и рот её покрылся пеной, как бы слюной от усилия, а изрыгнуть не могла. И тут Юные хотели покарать ее.
Ты обманщица, сказали они ей, и дали ей пинка в спину; тогда спинной её хребет спустился к её задним ногам. Еще раз попыталась она, но бесполезны были её усилия, лишь слюна была вокруг её рта.
Затем раскрыли они Жабе рот, Юные, и искали они во рту её: Блоха же задержалась в деснах у Жабы; в самом рту она была. Она ее не проглотила, а лишь как бы проглотила. Так была осмеяна Жаба; и не знают свойств пищи, которую она ест; и не умеет она также бегать, знают только, что поедают ее змеи.
Говори, сказано было тогда Блохе, и Блоха объяснила свое посланничество: Так говорит ваша праматерь, Юные. Иди и позови их. Глашатаи Гуна-Камэ и Вукуба-Камэ пришли из Ксибальбы, чтобы найти их. Да придут они в семь дней играть с нами в мяч; да придут с ними, равно, орудия их, коими они развлекаются, смоляной мяч, кольца, перчатки, и брони, и да оживится здесь лицо наше, говорят владыки.
И поистине пришли они, говорит ваша праматерь. И вот я здесь. Ибо поистине это есть то, что говорит ваша праматерь; она стонет, она скорбит, ваша праматерь; и вот я здесь. — Ужели это правда? молвили Юные в мысли своей. В тот же миг отправились они в путь и пришли к праматери своей: и единственно, чтобы проститься с своей праматерью, пришли они.
Мы уходим, праматерь; только мы пришли проститься с тобой. Но вот знак слова нашего, который мы оставляем: каждый из нас посадит здесь тростник; среди дома мы посадим, каждый, трост-
