вѣстили его Боги, осѣненный, замкнувъ глаза, взметнулся онъ и низринулся въ пламя, и тотчасъ затрещалъ и заискрился на огнѣ, какъ тотъ, кого сжигаютъ. Когда увидалъ Текуцистекатль, что опрокинулся тотъ и горитъ въ огнѣ, устремился и бросился въ костеръ. И говорятъ, вошелъ за нимъ орелъ, и также сгорѣлъ, потому и перья его коричневыя или черныя. Слѣдомъ вошелъ тигръ, но не сгорѣлъ, лишь опалился, и черезъ то кратенъ чернымъ и бѣлымъ. Отсюда возникъ обычай—мужей проворно-мѣткихъ въ войнѣ называть Кваутльоселётль, Орелъ-Тигръ, и первымъ называютъ Кваутли, ибо первый Орелъ вошелъ въ огонь и послѣ говорятъ Оселётль, ибо Тигръ за Орломъ послѣдовалъ въ огонь.
Едва тѣ двое погрузились въ огонь и сгорѣли, стали Боги ждать и надѣяться, что быстро взойдетъ Нанагуатцинъ. Былъ великій мигъ, ожиданія, заалѣло Небо, и со всѣхъ сторонъ занялось зарево Зари. Говорятъ, послѣ того, преклонили Боги свои колѣна, дабы ожидать, гдѣ взойдетъ Нанагуатцинъ, ставшій Солнцемъ. Смотрѣли по всѣмъ сторонамъ, кругомъ обращали взоры, но не могли утвердиться, ни мыслью, ни словомъ, съ которой стороны взойдетъ,—ни на чемъ не остановились. Одни думали, что придетъ въ сторонѣ Путеводной Звѣзды, и направляли взгляды къ ней; другіе—въ противоположную сторону; со всѣхъ сторонъ подозрѣвали восходъ, ибо всюду было возсіяніе Зари; иные устремлялись въ сторону, что стала зваться Востокомъ, и утверждали, что здѣсь, въ этой сторонѣ, взойдетъ Солнце. Сказанное тѣми было истинно. Говорятъ, смотрѣвшими къ Востоку были—Кветцалькоатль и Тецкатлипока, и Меницкоа, которые неисчислимы. И когда взошло Солнце, предстало весьма многоалое, и, казалось, покачивилось(?), и никто не могъ смотрѣть на него, ибо лишало глаза̀—зрѣнія, сверкало, и чрезмѣрность лучей низвергало, и повсюду разливалась лучезарность. И послѣ взошла Луна, съ той же Восточной стороны, рядомъ съ Солнцемъ. Первымъ взошло Солнце, а за нимъ—Луна. Въ томъ самомъ порядкѣ, какъ вошли въ огонь, пришли, преобразившись.
И говорятъ сказатели преданій, что владѣли равнымъ свѣтомъ, которымъ освѣщали; и когда увидѣли Боги, что одинакова свѣтозарность ихъ, вторично воззвали другъ къ другу, и сказали: „О, Боги, какъ же это будетъ? Хорошо ли то, что рядомъ идутъ? Хорошо ли, что свѣтятъ равно?“ И Боги постановили рѣшеніе, и сказали: „Да будетъ вотъ такъ“. И одинъ изъ нихъ взмахнулъ и бросилъ кролика въ лицо Текуцистекатля, и помрачился его ликъ, затмился блескъ, и сталъ его образъ такимъ, какъ сейчасъ.
вестили его Боги, осененный, замкнув глаза, взметнулся он и низринулся в пламя, и тотчас затрещал и заискрился на огне, как тот, кого сжигают. Когда увидал Текуцистекатль, что опрокинулся тот и горит в огне, устремился и бросился в костер. И говорят, вошел за ним орел, и также сгорел, потому и перья его коричневые или черные. Следом вошел тигр, но не сгорел, лишь опалился, и через то кратен черным и белым. Отсюда возник обычай — мужей проворно-метких в войне называть Кваутльоселётль, Орел-Тигр, и первым называют Кваутли, ибо первый Орел вошел в огонь и после говорят Оселётль, ибо Тигр за Орлом последовал в огонь.
Едва те двое погрузились в огонь и сгорели, стали Боги ждать и надеяться, что быстро взойдет Нанагуатцин. Был великий миг, ожидания, заалело Небо, и со всех сторон занялось зарево Зари. Говорят, после того, преклонили Боги свои колена, дабы ожидать, где взойдет Нанагуатцин, ставший Солнцем. Смотрели по всем сторонам, кругом обращали взоры, но не могли утвердиться, ни мыслью, ни словом, с которой стороны взойдет, — ни на чём не остановились. Одни думали, что придет в стороне Путеводной Звезды, и направляли взгляды к ней; другие — в противоположную сторону; со всех сторон подозревали восход, ибо всюду было воссияние Зари; иные устремлялись в сторону, что стала зваться Востоком, и утверждали, что здесь, в этой стороне, взойдет Солнце. Сказанное теми было истинно. Говорят, смотревшими к Востоку были — Кветцалькоатль и Тецкатлипока, и Меницкоа, которые неисчислимы. И когда взошло Солнце, предстало весьма многоалое, и, казалось, покачивилось(?), и никто не мог смотреть на него, ибо лишало глаза́ — зрения, сверкало, и чрезмерность лучей низвергало, и повсюду разливалась лучезарность. И после взошла Луна, с той же Восточной стороны, рядом с Солнцем. Первым взошло Солнце, а за ним — Луна. В том самом порядке, как вошли в огонь, пришли, преобразившись.
И говорят сказатели преданий, что владели равным светом, которым освещали; и когда увидели Боги, что одинакова светозарность их, вторично воззвали друг к другу, и сказали: «О, Боги, как же это будет? Хорошо ли то, что рядом идут? Хорошо ли, что светят равно?» И Боги постановили решение, и сказали: «Да будет вот так». И один из них взмахнул и бросил кролика в лицо Текуцистекатля, и помрачился его лик, затмился блеск, и стал его образ таким, как сейчас.
