Въ древне-Египетскихъ магическихъ текстахъ, такъ же какъ въ древней Скандинавской поэзіи, изобилуютъ аллитераціи. Когда, совсѣмъ недавно, Русскіе поэты ввели ихъ въ свое творчество, журналы, спасающіе Отечество, объявили это государственной измѣной.
Сонетъ—какъ рыцарскій костюмъ: всегда однообразный и вѣчно красивый.
Мнѣ очень нравится несомнѣнность и правильная архитектурность въ рѣчи Средневѣковыхъ писателей. Нельзя опровергать человѣка, когда онъ говоритъ такъ убѣжденно и правильно, какъ, напримѣръ, Гарсіа, въ своей превосходной книгѣ, устанавливающей параллель между Испанцами и Французами: «Между сущностями, Богъ; между субстанціями, Ангелъ; между планетами, Солнце; между стихіями, Огонь; между человѣками, Христосъ; между женами, Марія; между растеніями, Лилія; между металлами, Золото; между камнями, Карбункулъ; между цвѣтами, Лазурный, и между народами, Испанскій».
Одинъ Русскій естествоиспытатель сообщаетъ: «Обезглавленный, помощью перевязки шелковою нитью, водяной скорпіонъ часа черезъ два послѣ операціи успокоился совершенно, и дѣйствія его получили ту увѣренность и послѣдовательность, которыя присущи нормальной особи». О, какъ дивно ухваченъ здѣсь прообразъ Русскаго журналиста!
Какъ гласитъ преданіе: Испанскій, Итальянскій и Французскій языки по началу совпадаютъ съ началомъ Міра; на нихъ шли первыя бесѣды между Богомъ, Змѣемъ и Человѣкомъ. Возбраняя прикасаться къ древу Знанія, Богъ говорилъ съ Адамомъ по-Испански, ибо въ Испанскомъ есть важность, властность, повелительность и благородство. Змѣй говорилъ по-Итальянски, ибо Итальянскій, среди языковъ, вкрадчивъ, нѣженъ и сладостенъ. Согрѣшивъ, Человѣкъ отвѣчалъ по-Французски, ибо какой же языкъ болѣе удобенъ для извиненій.
Филонъ Александрійскій повторилъ не свою мысль: «Какъ глазъ видитъ все окружающее и не видитъ самого себя, такъ разумъ мыслитъ Міръ, не постигая себя самого». До чрезмѣрности ясная, точная мысль—и однако же до которыхъ еще поръ Европейскіе думальщики будутъ являть изъ себя поучительное зрѣлище человѣка, который гоняется за самимъ собой.
Образецъ превосходной ироніи Гёте: Дьявольскій пудель является Фаусту—въ первый день Пасхи. Можно ли болѣе умно изобразить мирное сосуществованіе двухъ полюсовъ.
По Египетскому вѣрованію, Фта, Открыватель, есть отецъ боговъ и людей. Создавая боговъ, онъ пользовался своимъ глазомъ, создавая людей, пользовался ртомъ. Не оттого ли боги такъ много видятъ и такъ мало говорятъ, а люди отличаются тѣмъ же въ обратномъ порядкѣ? Еще и о другомъ намъ говоритъ эта легенда. Боги живутъ дольше людей. Вліяніе глазъ сильнѣе всѣхъ вліяній. И никакія слова не скажутъ столько, сколько говоритъ прощальный взглядъ.
Слишкомъ легкая подкова уменьшаетъ размахъ ноги. По мнѣнію Англичанъ, это можетъ причинить даже одинъ
В древне-Египетских магических текстах, так же как в древней Скандинавской поэзии, изобилуют аллитерации. Когда, совсем недавно, Русские поэты ввели их в свое творчество, журналы, спасающие Отечество, объявили это государственной изменой.
Сонет — как рыцарский костюм: всегда однообразный и вечно красивый.
Мне очень нравится несомненность и правильная архитектурность в речи Средневековых писателей. Нельзя опровергать человека, когда он говорит так убежденно и правильно, как, например, Гарсиа, в своей превосходной книге, устанавливающей параллель между Испанцами и Французами: «Между сущностями, Бог; между субстанциями, Ангел; между планетами, Солнце; между стихиями, Огонь; между человеками, Христос; между женами, Мария; между растениями, Лилия; между металлами, Золото; между камнями, Карбункул; между цветами, Лазурный, и между народами, Испанский».
Один Русский естествоиспытатель сообщает: «Обезглавленный, помощью перевязки шелковою нитью, водяной скорпион часа через два после операции успокоился совершенно, и действия его получили ту уверенность и последовательность, которые присущи нормальной особи». О, как дивно ухвачен здесь прообраз Русского журналиста!
Как гласит предание: Испанский, Итальянский и Французский языки по началу совпадают с началом Мира; на них шли первые беседы между Богом, Змеем и Человеком. Возбраняя прикасаться к древу Знания, Бог говорил с Адамом по-Испански, ибо в Испанском есть важность, властность, повелительность и благородство. Змей говорил по-Итальянски, ибо Итальянский, среди языков, вкрадчив, нежен и сладостен. Согрешив, Человек отвечал по-Французски, ибо какой же язык более удобен для извинений.
Филон Александрийский повторил не свою мысль: «Как глаз видит всё окружающее и не видит самого себя, так разум мыслит Мир, не постигая себя самого». До чрезмерности ясная, точная мысль — и однако же до которых еще пор Европейские думальщики будут являть из себя поучительное зрелище человека, который гоняется за самим собой.
Образец превосходной иронии Гёте: Дьявольский пудель является Фаусту — в первый день Пасхи. Можно ли более умно изобразить мирное сосуществование двух полюсов.
По Египетскому верованию, Фта, Открыватель, есть отец богов и людей. Создавая богов, он пользовался своим глазом, создавая людей, пользовался ртом. Не оттого ли боги так много видят и так мало говорят, а люди отличаются тем же в обратном порядке? Еще и о другом нам говорит эта легенда. Боги живут дольше людей. Влияние глаз сильнее всех влияний. И никакие слова не скажут столько, сколько говорит прощальный взгляд.
Слишком легкая подкова уменьшает размах ноги. По мнению Англичан, это может причинить даже один
