Страница:Бальмонт. Морское свечение. 1910.pdf/120

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


СЪ БАЛЕАРСКИХЪ БЕРЕГОВЪ.
Путевая паутинка.

Я счастливъ, я счастливъ, я счастливъ. А впрочемъ,—я вѣдь не о томъ. Я вижу Море, я слышу Море, Моремъ дышу. Море—образъ безконечности, радость безгранности, освобожденье и свобода, переливъ многокрасочности, свѣжесть дыханья, мистерія вѣчнаго ритма, напѣвность тишины и напѣвы звуковъ, мигъ внѣ миговъ, начало и конецъ.

Я молюсь каждый день Солнцу. Я молюсь звѣздамъ и Лунѣ. Но они восходятъ и заходятъ, эти круговыя свѣтила, они являются и исчезаютъ. А разъ я увидѣлъ Море, оно ужь со мной всегда. Въ золотомъ ли сіяніи Солнца, въ его златоцвѣтномъ празднествѣ,—или въ матово-призрачномъ свѣтѣ, въ серебряной сказкѣ Луны, съ ея перемѣнчивостью,—или въ мерцаньи безчисленныхъ звѣздъ, раскинувшихъ зерна свои и свившихъ рунически-странныя звенья,—или въ томительно-сумрачный день,—или въ глухую, черную ночь,—вотъ, оно тутъ, со мною, шумитъ, шелеститъ оно, дышитъ, внушаетъ, поетъ, говоритъ, и, однажды явивъ образъ Вѣчности, будетъ до крайнихъ дней, не изсохнетъ оно, многопѣнное, нѣтъ, не обманетъ.

Солнце мнѣ свѣтитъ, и Солнце меня жжетъ. Луна мнѣ

Тот же текст в современной орфографии
С БАЛЕАРСКИХ БЕРЕГОВ
Путевая паутинка

Я счастлив, я счастлив, я счастлив. А впрочем, — я ведь не о том. Я вижу Море, я слышу Море, Морем дышу. Море — образ бесконечности, радость безгранности, освобожденье и свобода, перелив многокрасочности, свежесть дыханья, мистерия вечного ритма, напевность тишины и напевы звуков, миг вне мигов, начало и конец.

Я молюсь каждый день Солнцу. Я молюсь звездам и Луне. Но они восходят и заходят, эти круговые светила, они являются и исчезают. А раз я увидел Море, оно уж со мной всегда. В золотом ли сиянии Солнца, в его златоцветном празднестве, — или в матово-призрачном свете, в серебряной сказке Луны, с её переменчивостью, — или в мерцаньи бесчисленных звезд, раскинувших зерна свои и свивших рунически-странные звенья, — или в томительно-сумрачный день, — или в глухую, черную ночь, — вот, оно тут, со мною, шумит, шелестит оно, дышит, внушает, поет, говорит, и, однажды явив образ Вечности, будет до крайних дней, не иссохнет оно, многопенное, нет, не обманет.

Солнце мне светит, и Солнце меня жжет. Луна мне