5 Всюду вижу ее, хоть ея уже нѣтъ,
Съ кѣмъ когда-то восторгъ и страданье дѣлилъ,
Ту, въ чьемъ сердцѣ всегда находилъ я отвѣтъ,
Ту, кого я ласкалъ, и, лаская, убилъ.
Сколько разъ я внималъ рокотанью морей, 10 Сколько разъ уходилъ въ безмятежіе горъ,
Но во мракѣ ночномъ и въ сіяньи лучей
Предъ собой я встрѣчалъ укоризненный взоръ.
Всюду вижу какъ сонъ—запрокинутый трупъ,
Онъ молчитъ, онъ живетъ выраженьемъ лица, 15 И усмѣшкой нѣмой исказившихся губъ
Онъ со мной говоритъ—говоритъ безъ конца.
Тот же текст в современной орфографии
5 Всюду вижу её, хоть её уже нет,
С кем когда-то восторг и страданье делил,
Ту, в чьём сердце всегда находил я ответ,
Ту, кого я ласкал, и, лаская, убил.
Сколько раз я внимал рокотанью морей, 10 Сколько раз уходил в безмятежие гор,
Но во мраке ночном и в сияньи лучей
Пред собой я встречал укоризненный взор.
Всюду вижу как сон — запрокинутый труп,
Он молчит, он живёт выраженьем лица, 15 И усмешкой немой исказившихся губ
Он со мной говорит — говорит без конца.
VI.
***
День за днемъ ускользаетъ несмѣло,
Ночи стелютъ свой черный покровъ.
Снова полночь нѣмая приспѣла,
Слышенъ бой колокольныхъ часовъ.
5 Гулкій звонъ разростается, стонетъ,
Заунывнымъ призывомъ звучитъ,
И въ застывшемъ безмолвіи тонетъ,—
И пустынная полночь молчитъ.
Мѣдный говоръ такъ долго тянулся, 10 Что, казалось, не будетъ конца.
И какъ-будто вдали улыбнулся
Милый очеркъ родного лица.
Тот же текст в современной орфографии
VI.
***
День за днём ускользает несмело,
Ночи стелют свой чёрный покров.
Снова полночь немая приспела,
Слышен бой колокольных часов.
5 Гулкий звон разрастается, стонет,
Заунывным призывом звучит,
И в застывшем безмолвии тонет, —
И пустынная полночь молчит.
Медный говор так долго тянулся, 10 Что, казалось, не будет конца.
И как будто вдали улыбнулся
Милый очерк родного лица.
