И слезы изъ груди лились струей мятежной,
Какъ льется ключъ живой изъ мертвыхъ скалъ.
15 И ярче взоръ твой запылалъ,
И ты ко мнѣ склонилась съ лаской нѣжной.
Стряхни съ моей груди скорѣй послѣдній гнетъ,
И пѣсня, вмѣсто слезъ, струей живой, свободной,
Какъ ключъ изъ мертвыхъ скалъ, пробьется, потечетъ,
20 И любящій твой другъ свой свѣтлый гимнъ споетъ
Тебѣ, звѣзда моя, мой факелъ путеводный!
Дер. Гумнищи, Шуйск. у.
1-го Сентября 1889 г.
И слёзы из груди лились струёй мятежной,
Как льётся ключ живой из мёртвых скал.
15 И ярче взор твой запылал,
И ты ко мне склонилась с лаской нежной.
Стряхни с моей груди скорей последний гнёт,
И песня, вместо слёз, струёй живой, свободной,
Как ключ из мёртвых скал, пробьётся, потечёт,
20 И любящий твой друг свой светлый гимн споёт
Тебе, звезда моя, мой факел путеводный!
Дер. Гумнищи, Шуйск. у.
1-го Сентября 1889 г.
Я стою у рѣки… Надо мною
Необъятное небо горитъ.
А природа, сіяя красою,
Объ тебѣ объ одной говоритъ.
5 Звѣзды такъ безмятежны, лучисты,
Такъ свѣтло они въ небѣ горятъ,
Что я думаю: вѣрно, въ нихъ чистый
Отразился, блистая, твой взглядъ.
И рѣка, подъ покровомъ сіянья,
10 Такъ любовно и тихо журчитъ,
Что я слышу, какъ въ этомъ журчаньи
Голосокъ твой дрожащій звенитъ.
Я стою у реки… Надо мною
Необъятное небо горит.
А природа, сияя красою,
Об тебе об одной говорит.
5 Звёзды так безмятежны, лучисты,
Так светло они в небе горят,
Что я думаю: верно, в них чистый
Отразился, блистая, твой взгляд.
И река, под покровом сиянья,
10 Так любовно и тихо журчит,
Что я слышу, как в этом журчаньи
Голосок твой дрожащий звенит.
