Отъ солнца все прячется лотосъ,
Хоть блескъ свой оно ему льетъ;
Печально склонивши головку,
Онъ ночи мечтательно ждетъ.
5 Луна—вотъ о комъ онъ мечтаетъ!
Лишь только луна заблеститъ,
Цвѣтокъ раскрывается тихо,
И нѣжною лаской горитъ.
Горитъ онъ, цвѣтетъ, и пылаетъ,
10 И хочетъ обняться съ луной,
И плачетъ, и въ нѣгѣ трепещетъ
Любовью и сладкой тоской.
От солнца всё прячется лотос,
Хоть блеск свой оно ему льёт;
Печально склонивши головку,
Он ночи мечтательно ждёт.
5 Луна — вот о ком он мечтает!
Лишь только луна заблестит,
Цветок раскрывается тихо,
И нежною лаской горит.
Горит он, цветёт, и пылает,
10 И хочет обняться с луной,
И плачет, и в неге трепещет
Любовью и сладкой тоской.
Не любишь ты меня, меня не любишь ты!
Мнѣ горя мало въ томъ, я все же радъ сердечно:
Лишь только я взгляну на милыя черты,—
И счастливъ я, какъ богъ, и счастливъ безконечно!
5 „Но ненавижу я, не только не люблю!“
Такъ губки розовыя шепчутъ мнѣ съ досадой.
Дитя, подставь мнѣ ихъ: за ненависть твою
Мнѣ будетъ поцѣлуй достаточной наградой!
Не любишь ты меня, меня не любишь ты!
Мне горя мало в том, я всё же рад сердечно:
Лишь только я взгляну на милые черты, —
И счастлив я, как бог, и счастлив бесконечно!
5 «Но ненавижу я, не только не люблю!»
Так губки розовые шепчут мне с досадой.
Дитя, подставь мне их: за ненависть твою
Мне будет поцелуй достаточной наградой!