себѣ очень полезна , но ею можно простудить желудокъ, если не примѣшать къ ней инбирю или немножко водки, жидкости которую онъ предпочиталъ содовой водѣ во всѣхъ отношеніяхъ, исключая цѣны. Такъ какъ никто не считалъ нужнымъ опровергать этого мнѣнія, то онъ прибавилъ, что волосы болѣе всего вбираютъ въ себя духъ табаку, почему ученики уестминстерскіе и отонскіе ѣдятъ яблоки, чтобы уничтожить запахъ, но всё-таки это достопримѣчательное качество волосъ измѣняетъ имъ; изъ чего онъ заключалъ, что если бъ Королевское Общество Наукъ обратило вниманіе на это обстоятельство и поискало бы средствъ къ уничтоженію этого запаху, то оказало бы большую услугу всему роду человѣческому. Такъ какъ и противъ этого мнѣнія нельзя было ничего сказать, то онъ прибавилъ еще, что хотя ямайскій ромъ весьма пріятный и вкусный напитокъ, однакоже онъ имѣетъ тотъ недостатокъ, что вкусъ его остается всегда цѣлыя сутки на языкѣ; видя, что никто и въ послѣднемъ не оспоривалъ его, онъ сдѣлался смѣлѣе, расположился спокойнѣе на стулѣ и продолжалъ:
— Чертовское дѣло, господа, когда родные начнутъ ссориться. Если крыло дружбы не должно терять ни одного пера, крыло родства не должно быть разрѣзываемо или разрываемо. Зачѣмъ дѣду и внуку нападать другъ на друга съ такою жестокостію, когда они могли бъ жить въ мірѣ и согласіи? Зачѣмъ не подать другъ другу руки и не забыть прошедшее?
— Молчи, сказалъ другъ его.
— Не перебивать Президента! О чемъ идетъ теперь дѣло, господа? Вотъ добрый, почтенный дѣдъ и вотъ молодой мотъ, внукъ. Почтенный дѣдъ говорить моту-внуку: Фредъ, я воспиталъ тебя; я далъ тебѣ средства выйти въ люди и слѣдовать по истинному пути; ты своротилъ съ него немного въ сторону, по примѣру большей части молодыхъ людей и я тебя больше знать не хочу. Мотъ-внукъ отвѣчаетъ на это: Вы чрезвычайно богаты; вы много на меня истратили; вы копите груды серебра и золота моей маленькой сестрицѣ, которую прячете отъ всѣхъ; зачѣмъ не подѣлиться бездѣлицей съ старшимъ внукомъ вашимъ?
себе очень полезна , но ею можно простудить желудок, если не примешать к ней инбирю или немножко водки, жидкости, которую он предпочитал содовой воде во всех отношениях, исключая цены. Так как никто не считал нужным опровергать этого мнения, то он прибавил, что волосы более всего вбирают в себя дух табаку, почему ученики уестминстерские и отонские едят яблоки, чтобы уничтожить запах, но всё-таки это достопримечательное качество волос изменяет им; из чего он заключал, что если б Королевское Общество Наук обратило внимание на это обстоятельство и поискало бы средств к уничтожению этого запаху, то оказало бы большую услугу всему роду человеческому. Так как и против этого мнения нельзя было ничего сказать, то он прибавил еще, что хотя ямайский ром весьма приятный и вкусный напиток, однако же он имеет тот недостаток, что вкус его остается всегда целые сутки на языке; видя, что никто и в последнем не оспаривал его, он сделался смелее, расположился спокойнее на стуле и продолжал:
— Чертовское дело, господа, когда родные начнут ссориться. Если крыло дружбы не должно терять ни одного пера, крыло родства не должно быть разрезываемо или разрываемо. Зачем деду и внуку нападать друг на друга с такою жестокостию, когда они могли б жить в мире и согласии? Зачем не подать друг другу руки и не забыть прошедшее?
— Молчи, сказал друг его.
— Не перебивать Президента! О чём идет теперь дело, господа? Вот добрый, почтенный дед и вот молодой мот, внук. Почтенный дед говорить моту-внуку: Фред, я воспитал тебя; я дал тебе средства выйти в люди и следовать по истинному пути; ты своротил с него немного в сторону, по примеру большей части молодых людей и я тебя больше знать не хочу. Мот-внук отвечает на это: Вы чрезвычайно богаты; вы много на меня истратили; вы копите груды серебра и золота моей маленькой сестрице, которую прячете от всех; зачем не поделиться безделицей с старшим внуком вашим?
