— Скажите, мистеръ, хозяину, чтобы онъ развязывалъ.
— Что̀ такое? спросилъ Кюильпъ.
— Развязывалъ, мистеръ, развязывалъ, отвѣчалъ Сюивеллеръ ударяя по карманамъ. Понимаете?
Карликъ сдѣлалъ утвердительный знакъ головою. Сюивеллеръ сдѣлалъ два шага, кивнулъ головою и пятясь повторялъ этотъ знакъ, до самыхъ дверей. Тогда онъ кашлянулъ, чтобы обратить на себя вниманіе Кюильпа и знаками сталъ выражать ему полную довѣренность свою и необходимость того, чтобы онъ хранилъ ввѣренную ему тайну; потомъ исчезъ и послѣдовалъ за другомъ своимъ.
— Гмъ! сказалъ карликъ рѣзкимъ голосомъ и пожавъ плечами: вотъ что̀ значитъ имѣть родныхъ. Славу Богу! я своихъ не знаю, и вы могли бъ то же сдѣлать, прибавилъ онъ, обратившись къ старику, если бъ не были слабы, какъ тростникъ и столько же лишены здраваго смыслу.
— Но что̀ же мнѣ дѣлать? спросилъ старикъ съ выраженіемъ безсмысленнаго отчаянія: что̀ мнѣ дѣлать?
— То же, что̀ я бы сдѣлалъ на вашемъ мѣстѣ.
— Какую-нибудь жестокость?
— Именно, отвѣчалъ карликъ съ сатанинскою гримасой и потирая грязныя руки, потому что онъ считалъ слова старика лестнымъ для себя комплиментомъ. Спросите мистриссъ Кюильпъ, хорошенькую мистриссъ Кюильпъ, послушную, робкую, любезную мистриссъ Кюильпъ. Однако я оставилъ ее одну и она будетъ безпокоиться до-тѣхъ-поръ, пока я не возвращусь. Я ее знаю, хоть она сама мнѣ не смѣетъ о томъ сказать, если я не дамъ ей позволенія говорить смѣло. О! мистриссъ Кюильпъ у меня чудо, какъ вышколена!
Существо это казалось ужаснымъ съ огромной своей головою и маленькимъ туловищемъ, продолжая потирать руки, хмуря брови и поднявъ носъ къ верху съ выраженіемъ самодовольствія, которымъ демонъ могъ бы заимствоваться.
— Вотъ то, о чемъ вы меня просили, сказалъ онъ, всунувъ руку въ карманъ и передавъ что̀-то старику; боясь, чтобы чего не случилось, я самъ принесъ вамъ… вѣдь,
— Скажите, мистер, хозяину, чтобы он развязывал.
— Что такое? спросил Кюильп.
— Развязывал, мистер, развязывал, отвечал Сюивеллер ударяя по карманам. Понимаете?
Карлик сделал утвердительный знак головою. Сюивеллер сделал два шага, кивнул головою и пятясь повторял этот знак, до самых дверей. Тогда он кашлянул, чтобы обратить на себя внимание Кюильпа и знаками стал выражать ему полную доверенность свою и необходимость того, чтобы он хранил вверенную ему тайну; потом исчез и последовал за другом своим.
— Гм! сказал карлик резким голосом и пожав плечами: вот что значит иметь родных. Славу Богу! я своих не знаю, и вы могли б то же сделать, прибавил он, обратившись к старику, если б не были слабы, как тростник и столько же лишены здравого смыслу.
— Но что же мне делать? спросил старик с выражением бессмысленного отчаяния: что мне делать?
— То же, что я бы сделал на вашем месте.
— Какую-нибудь жестокость?
— Именно, отвечал карлик с сатанинскою гримасой и потирая грязные руки, потому что он считал слова старика лестным для себя комплиментом. Спросите мистрисс Кюильп, хорошенькую мистрисс Кюильп, послушную, робкую, любезную мистрисс Кюильп. Однако я оставил её одну и она будет беспокоиться до тех пор, пока я не возвращусь. Я её знаю, хоть она сама мне не смеет о том сказать, если я не дам ей позволения говорить смело. О! мистрисс Кюильп у меня чудо, как вышколена!
Существо это казалось ужасным с огромной своей головою и маленьким туловищем, продолжая потирать руки, хмуря брови и подняв нос кверху с выражением самодовольствия, которым демон мог бы заимствоваться.
— Вот то, о чём вы меня просили, сказал он, всунув руку в карман и передав что-то старику; боясь, чтобы чего не случилось, я сам принес вам… ведь,
