если они согласятся войти вмѣстѣ съ нами въ маленькую каморку надъ конюшнями, они узнаютъ нѣчто о его дѣлахъ. Это была маленькая, но вполнѣ приличная комнатка съ кроватью, стуломъ и некрашеннымъ столикомъ, на которомъ лежала Библія Гома и его молитвенникъ. Въ этой комнатѣ онъ въ настоящую минуту сидитъ, положивъ передъ собой грифельную доску и съ великимъ трудомъ старается что-то выводить на ней.
Дѣло въ томъ, что онъ страшно стосковался по родному дому и, наконецъ выпросилъ листокъ почтовой бумаги у миссъ Евы. Собравъ весь скудный запасъ свѣдѣній по этой части, пріобрѣтенныхъ отъ массы Джоржа, онъ возымѣлъ смѣлую идею нависать письмо; и теперь старался изобразить на своей доскѣ черновикъ его. Томъ былъ въ большомъ затрудненіи, такъ какъ совершенно забылъ, какъ писать нѣкоторыя буквы, а изъ тѣхъ
если они согласятся войти вместе с нами в маленькую каморку над конюшнями, они узнают нечто о его делах. Это была маленькая, но вполне приличная комнатка с кроватью, стулом и некрашенным столиком, на котором лежала Библия Гома и его молитвенник. В этой комнате он в настоящую минуту сидит, положив перед собой грифельную доску и с великим трудом старается что-то выводить на ней.
Дело в том, что он страшно стосковался по родному дому и, наконец выпросил листок почтовой бумаги у мисс Евы. Собрав весь скудный запас сведений по этой части, приобретенных от массы Джоржа, он возымел смелую идею нависать письмо; и теперь старался изобразить на своей доске черновик его. Том был в большом затруднении, так как совершенно забыл, как писать некоторые буквы, а из тех,
