совсѣмъ не понимаютъ счета. А покажите имъ сколько часовъ, перьевъ и всякихъ бездѣлушекъ можно купить, продавъ кого-нибудь на вѣсъ золота, — онѣ другое запоютъ, ручаюсь вамъ.
— Повторяю вамъ, Гэлей, объ этомъ не стоитъ и говорить. Я сказалъ: нѣтъ, и не перемѣню своего слова, — рѣшительнымъ тономъ проговорилъ Шельби.
— Ну, такъ отдайте мнѣ хоть мальчика, — сказалъ торговецъ, — вы должны сознаться, что я плачу вамъ за него кругленькую сумму.
— Да скажите пожалуйста, для чего вамъ такой малышъ? спросилъ Шельби.
— У меня есть пріятель, который промышляетъ по этой части: онъ скупаетъ хорошенькихъ мальчиковъ и воспитываетъ ихъ на продажу. Они ныньче въ большой модѣ, ихъ берутъ въ лакеи и т. под., богатые господа платятъ за нихъ хорошія деньги. Это считается настоящимъ шикомъ и украшеніемъ дома, когда мальчикъ отворяетъ дверь, прислуживаетъ за столомъ, подаетъ. За нихъ можно получить большія деньги; а этотъ чертенокъ еще такой забавный, и пѣть умѣетъ, онъ самая подходящая статья.
— Мнѣ бы не хотѣлось продавать его, задумчиво проговорилъ мистеръ Шельби. — Дѣло въ томъ, сэръ, что я человѣкъ гуманный, мнѣ противно отнимать ребенка у матери, сэръ.
— О, въ самомъ дѣлѣ? Да, конечно, это до нѣкоторой степени естественно. Я отлично понимаю. Съ женщинами иногда ужасно непріятно имѣть дѣло. Я самъ терпѣть не могу, когда онѣ начинаютъ выть да визжать. Это ужасно непріятно; но я такъ стараюсь вести дѣло, чтобы избѣжать этого, сэръ. Къ примѣру сказать, нельзя ли вамъ услать дѣвчонку куда нибудь на день, или на недѣлю. Мы безъ нея спокойно обдѣлаемъ дѣльце, а когда она вернется, все будетъ уже готово. Ваша жена подаритъ ей сережки, или новое платье, или какую нибудь бездѣлушку, и она утѣшится.
— Боюсь, что нѣтъ.
— Господь съ вами, да, конечно, утѣшится! Знаете вѣдь черные совсѣмъ не то, что бѣлые; они могутъ гораздо больше перенести, надобно только умненько взяться за дѣло. Говорятъ, продолжалъ Гэлей, принимая простодушный и довѣрчивый видъ, что торговля неграми ожесточаетъ; но я этого никогда не чувствовалъ. Я положительно не могу дѣлать такъ, какъ дѣлаютъ нѣкоторые. Вырветъ ребенка прямо изъ рукъ матери, да тутъ же и выставитъ его на продажу, а она-то воетъ все время, какъ сумасшедшая; это плохой расчетъ, — порча товара, — другая женщина
совсем не понимают счета. А покажите им сколько часов, перьев и всяких безделушек можно купить, продав кого-нибудь на вес золота, — они другое запоют, ручаюсь вам.
— Повторяю вам, Гэлей, об этом не стоит и говорить. Я сказал: нет, и не переменю своего слова, — решительным тоном проговорил Шельби.
— Ну, так отдайте мне хоть мальчика, — сказал торговец, — вы должны сознаться, что я плачу вам за него кругленькую сумму.
— Да скажите пожалуйста, для чего вам такой малыш? спросил Шельби.
— У меня есть приятель, который промышляет по этой части: он скупает хорошеньких мальчиков и воспитывает их на продажу. Они нынче в большой моде, их берут в лакеи и т. под., богатые господа платят за них хорошие деньги. Это считается настоящим шиком и украшением дома, когда мальчик отворяет дверь, прислуживает за столом, подает. За них можно получить большие деньги; а этот чертенок еще такой забавный, и петь умеет, он самая подходящая статья.
— Мне бы не хотелось продавать его, задумчиво проговорил мистер Шельби. — Дело в том, сэр, что я человек гуманный, мне противно отнимать ребенка у матери, сэр.
— О, в самом деле? Да, конечно, это до некоторой степени естественно. Я отлично понимаю. С женщинами иногда ужасно неприятно иметь дело. Я сам терпеть не могу, когда они начинают выть да визжать. Это ужасно неприятно; но я так стараюсь вести дело, чтобы избежать этого, сэр. К примеру сказать, нельзя ли вам услать девчонку куда-нибудь на день, или на неделю. Мы без неё спокойно обделаем дельце, а когда она вернется, всё будет уже готово. Ваша жена подарит ей сережки, или новое платье, или какую-нибудь безделушку, и она утешится.
— Боюсь, что нет.
— Господь с вами, да, конечно, утешится! Знаете ведь черные совсем не то, что белые; они могут гораздо больше перенести, надобно только умненько взяться за дело. Говорят, продолжал Гэлей, принимая простодушный и доверчивый вид, что торговля неграми ожесточает; но я этого никогда не чувствовал. Я положительно не могу делать так, как делают некоторые. Вырвет ребенка прямо из рук матери, да тут же и выставит его на продажу, а она-то воет всё время, как сумасшедшая; это плохой расчет, — порча товара, — другая женщина
