въ этомъ-то все и дѣло! Теперь моя судьба виситъ на волоскѣ. Быть такъ близко, почти у цѣли — и все потерять! Я не переживу этого, Элиза!
— Не бойся, — сказала Элиза съ надеждой. — Милосердый Господь не привелъ бы насъ такъ близко къ цѣли, если бы не хотѣлъ спасти насъ. Мнѣ кажется, я чувствую, что онъ за насъ, Джоржъ!
— Ты святая женщина, Элиза! — вскричалъ Джоржъ, судорожно сжимая ее въ объятіяхъ. — Но, скажи, неужели мы дождемся этого великаго счастья? Неужели всѣ эти долгіе годы страданій кончились? Неужели мы будемъ свободны?
— Я въ этомъ увѣрена, Джоржъ, — проговорила Элиза, поднимая глаза къ небу; слезы надежды и восторга дрожали на ея длинныхъ рѣсницахъ. — У меня есть предчувствіе, что Богъ сегодня же избавитъ насъ отъ оковъ рабства.
— Я хочу вѣрить тебѣ, Элиза, — сказалъ Джоржъ, быстро поднимаясь съ мѣста, — я тебѣ вѣрю! Пойдемъ, пора. Да ты въ самомъ дѣлѣ прехорошенькій юноша! — вскричалъ онъ, любуясь ею. — Эти коротенькія кудряшки удивительно идутъ къ тебѣ. Надѣнь-ка фуражку! Такъ, немножко на бокъ! Я никогда не видалъ тебя такой прелестной! Однако, пора ѣхать. Интересно знать, переодѣла-ли миссисъ Смитъ нашего Гарри?
Дверь отворилась, и въ комнату вошла почтенная дама среднихъ лѣтъ, ведя маленькаго Гарри, одѣтаго дѣвочкой.
— Какая изъ него вышла прелестная дѣвочка! — сказала Элиза, поворачивая ребенка во всѣ стороны. — Мы будемъ звать его Гарріетъ; вѣдь это подходящее имя?
Мальчикъ стоялъ чинно, разглядывая мать въ ея новомъ, странномъ костюмѣ, молчалъ, глубоко вздыхалъ и по временамъ вскидывалъ на нее глаза изъ подъ своихъ темныхъ кудрей.
— Что, развѣ Гарри не узналъ свою маму? — спросила Элиза, протягивая къ нему руки.
Ребенокъ робко прижался къ женщинѣ, которая его привела.
— Полно, Элиза, зачѣмъ ты его дразнишь? Вѣдь ты знаешь, что ему надобно держаться подальше отъ тебя.
— Я знаю, что это глупо, — отвѣчала Элиза, — но мнѣ непріятно, что онъ отворачивается отъ меня. Однако, гдѣ же мой плащъ? Вотъ онъ! Джоржъ, покажи, какъ мужчины носятъ плащи?
— Вотъ такъ! — и мужъ накинулъ плащъ ей на плечи.
— Такъ? — спросила Элиза, подражая его движеніямъ, и я должна топать ногами, ходить большими шагами, глядѣть нахально.
в этом-то всё и дело! Теперь моя судьба висит на волоске. Быть так близко, почти у цели — и всё потерять! Я не переживу этого, Элиза!
— Не бойся, — сказала Элиза с надеждой. — Милосердый Господь не привел бы нас так близко к цели, если бы не хотел спасти нас. Мне кажется, я чувствую, что он за нас, Джорж!
— Ты святая женщина, Элиза! — вскричал Джорж, судорожно сжимая ее в объятиях. — Но, скажи, неужели мы дождемся этого великого счастья? Неужели все эти долгие годы страданий кончились? Неужели мы будем свободны?
— Я в этом уверена, Джорж, — проговорила Элиза, поднимая глаза к небу; слезы надежды и восторга дрожали на её длинных ресницах. — У меня есть предчувствие, что Бог сегодня же избавит нас от оков рабства.
— Я хочу верить тебе, Элиза, — сказал Джорж, быстро поднимаясь с места, — я тебе верю! Пойдем, пора. Да ты в самом деле прехорошенький юноша! — вскричал он, любуясь ею. — Эти коротенькие кудряшки удивительно идут к тебе. Надень-ка фуражку! Так, немножко на бок! Я никогда не видал тебя такой прелестной! Однако, пора ехать. Интересно знать, переодела ли миссис Смит нашего Гарри?
Дверь отворилась, и в комнату вошла почтенная дама средних лет, ведя маленького Гарри, одетого девочкой.
— Какая из него вышла прелестная девочка! — сказала Элиза, поворачивая ребенка во все стороны. — Мы будем звать его Гарриет; ведь это подходящее имя?
Мальчик стоял чинно, разглядывая мать в её новом, странном костюме, молчал, глубоко вздыхал и по временам вскидывал на нее глаза из под своих темных кудрей.
— Что, разве Гарри не узнал свою маму? — спросила Элиза, протягивая к нему руки.
Ребенок робко прижался к женщине, которая его привела.
— Полно, Элиза, зачем ты его дразнишь? Ведь ты знаешь, что ему надобно держаться подальше от тебя.
— Я знаю, что это глупо, — отвечала Элиза, — но мне неприятно, что он отворачивается от меня. Однако, где же мой плащ? Вот он! Джорж, покажи, как мужчины носят плащи?
— Вот так! — и муж накинул плащ ей на плечи.
— Так? — спросила Элиза, подражая его движениям, и я должна топать ногами, ходить большими шагами, глядеть нахально.
