дый выскажетъ свою мысль, насколько можетъ. Кто идетъ позади, не завидуй тому, кто идетъ впереди; кто имѣетъ преимущество, тотъ ободряй отставшаго, но не презирай его. Почему дѣлаемъ мы достояніемъ немногихъ общее всѣмъ исповѣданіе?»—И въ концѣ пишетъ онъ еще: «И еслибъ мы могли всѣ, кто только въ крещеніи клялся на словахъ Христа (иначе мы клялись бы духомъ), облечься Его ученіемъ и въ объятіяхъ родителей и въ ласкахъ нянекъ! Ибо то, что прежде всего всосалъ въ себя необразованный сосудикъ духа, лежитъ въ немъ всего глубже, держится всего крѣпче. Пусть первое лепетанье призываетъ Христа, пусть изъ Его евангелій почерпнетъ раннее дѣтство пищу своего перваго образованія, пусть—желалъ бы я—оно сначала преподавалось бы такимъ образомъ, чтобъ дѣти полюбили его. Пусть они пребываютъ на этомъ ученіи до тѣхъ поръ, пока въ молчаливомъ возрастаніи они не дозрѣютъ до сильнаго мужа во Христѣ. Счастливъ тотъ, кого смерть застанетъ при изученіи этого знанія. Итакъ, да будемъ мы всѣ полнымъ сердцемъ жаждать этого ученія, постигать его, постоянно пребывать въ немъ, лобызать его,—наконецъ, умирать въ немъ, превращаться въ него, такъ какъ нравы переходятъ въ занятія» и т. д. Тотъ же Эразмъ говоритъ въ своемъ учебникѣ богословія: «Не было бы никакого безразсудства, по моему мнѣнію, выучивать священныя книги наизусть, слово въ слово, даже и не понимая ихъ,—какъ полагаетъ Августинъ», и проч. Итакъ, вообще въ христіанскихъ школахъ должны звучать имена не Плавта, не Теренція, не Овидія, не Аристотеля, но Моисея, Давида, Христа; должны быть придуманы средства и пути, посредствомъ которыхъ посвященному Богу юношеству (всѣ дѣти христіанъ святы. 1 Корин. VII, 14) стала бы извѣстна библія—какъ азбука. Ибо, какъ вся рѣчь состоитъ изъ звуковъ и знаковъ, такъ изъ элементовъ священнаго писанія образуется все строеніе религіи и богопочитанія.
21) XII. То, что изучается изъ писанія, должно относиться къ вѣрѣ, любви и надеждѣ. Ибо эти три чувства суть тѣ высшіе классы, къ которымъ должно относить все, что благоугодно было Богу открыть Своимъ словомъ. Ибо одно открывается намъ, дабы мы его знали; другое заповѣдуется
