годъ поѣхала сама. «Дай, говоритъ, я поѣду: не найду ли я своихъ родимыхъ братьевъ!»—Пріѣхала къ этой избушкѣ; поставила своего коня; вошла въ избушку и говоритъ этой старушкѣ: «здравствуй, говоритъ, старушенька! Не видала ли ты тутъ вьюношевъ? не проѣзжали ли?»—Видѣла, говоритъ, вьюношей, видѣла, матушка; только ты, говоритъ, поѣдешь туда же: на̀ тебѣ блюдечко; пріѣдешь на море, не привязывай своего коня къ осиновому колу, а къ березовому, такъ ты увидишь братцевъ; а коли къ осиновому привяжешь, такъ и сама тамъ останешься. Возьми, говоритъ, въ блюдечко почерпни водицы и сорви травки, и возьми, говоритъ, крапи на всѣ четыре стороны: и птица Говорокъ за тобой пойдетъ и братцы за тобой поѣдутъ. Вотъ она пріѣхала, стала на всѣ четыре стороны кропить, и птица Говорокъ за ней пошла и братья за ней встали, пошли; и съ сестрой поздоровались. «Ахъ, говорятъ, сестрица, долго мы уснули!»—Еще бы вамъ, братцы, спать, кабы не я.—«Ахъ, говорятъ, сестрица, мы всего, говорятъ, три часа спали!»—Нѣтъ, говоритъ, братцы, вы три года спали.—Вотъ они ѣдутъ; птица Говорокъ за ними летитъ, и страсть сколько народу валитъ. Ну, вотъ они пріѣхали въ домъ свой, и эта птичка сѣла за столбокъ.
Прослышалъ царь, что въ такомъ мѣстѣ, у такихъ вьюношевъ есть птица Говорокъ. Ну, вотъ этотъ царь пріѣзжаетъ къ нимъ; эта дѣвушка взметалася: «что мнѣ дѣлать? Чѣмъ его угощать? Чѣмъ мнѣ его подчивать?»—А птица Говорокъ говоритъ: будетъ угощенъ, будетъ уподчиванъ.—Вотъ она его всѣмъ угощала, всѣмъ подчивала. Царь подымается и изъ-за стола вонъ; вотъ она и говоритъ (птица Говорокъ): что жь ты, говоритъ, дѣвица, холодное позабыла?—Она сейчасъ подала огурецъ: дорогими камнями начиненъ и всю горницу осьяѣлъ. Царь и говоритъ: «какъ это можно такое кушанье кушать?»—А птица Говорокъ и говоритъ: «а какъ это можно
год поехала сама. «Дай, говорит, я поеду: не найду ли я своих родимых братьев!» — Приехала к этой избушке; поставила своего коня; вошла в избушку и говорит этой старушке: «здравствуй, говорит, старушенька! Не видала ли ты тут вьюношев? не проезжали ли?» — Видела, говорит, вьюношей, видела, матушка; только ты, говорит, поедешь туда же: на́ тебе блюдечко; приедешь на море, не привязывай своего коня к осиновому колу, а к берёзовому, так ты увидишь братцев; а коли к осиновому привяжешь, так и сама там останешься. Возьми, говорит, в блюдечко почерпни водицы и сорви травки, и возьми, говорит, крапи на все четыре стороны: и птица Говорок за тобой пойдёт и братцы за тобой поедут. Вот она приехала, стала на все четыре стороны кропить, и птица Говорок за ней пошла и братья за ней встали, пошли; и с сестрой поздоровались. «Ах, говорят, сестрица, долго мы уснули!» — Ещё бы вам, братцы, спать, кабы не я. — «Ах, говорят, сестрица, мы всего, говорят, три часа спали!» — Нет, говорит, братцы, вы три года спали. — Вот они едут; птица Говорок за ними летит, и страсть сколько народу валит. Ну, вот они приехали в дом свой, и эта птичка села за столбок.
Прослышал царь, что в таком месте, у таких вьюношев есть птица Говорок. Ну, вот этот царь приезжает к ним; эта девушка взметалася: «что мне делать? Чем его угощать? Чем мне его подчивать?» — А птица Говорок говорит: будет угощен, будет уподчиван. — Вот она его всем угощала, всем подчивала. Царь подымается и из-за стола вон; вот она и говорит (птица Говорок): что ж ты, говорит, девица, холодное позабыла? — Она сейчас подала огурец: дорогими камнями начинен и всю горницу осьяел. Царь и говорит: «как это можно такое кушанье кушать?» — А птица Говорок и говорит: «а как это можно
