дней здѣсь будетъ сраженье. Съ нашимъ царемъ будетъ сражаться царь Чубура, а у него голова какъ чанъ, глаза какъ чашки. А нашъ царь дома забылъ мечъ-самосѣкъ, ножъ кладенецъ; а ѣзды до царства три мѣсяца! А кто во время его доставитъ, тому царь обѣщаетъ дочь за̀мужъ выдать.—«Давайте, я доставлю!»—«Гдѣ тебѣ»!—Только дошли до царя слухи, что иностранный солдатъ выхваляется доставить мечъ-самосѣкъ, ножъ кладенецъ. Царь велѣлъ его привести къ себѣ. Привели. «Я слышалъ: ты вызываешься доставить до сраженья мечъ-самосѣкъ, ножъ кладенецъ?»—Точно такъ-съ, ваше царское величество. Только скажите мнѣ, гдѣ его найти?—«Дочь, говоритъ, одна знаетъ!»—«Такъ пишите ей письмо!»—«Если достанешь, дочь за тебя за̀мужъ отдамъ!»—«А когда сраженье будетъ? Черезъ четверы сутки?»—«Да, черезъ четверы сутки!»—Государь тотчасъ письмо написалъ; описалъ дочери все: «прими его какъ жениха и обручись съ нимъ!»—и запечаталъ золотой печатью. А тутъ ему дѣлаютъ всякія почести. Время-то было не много; простился онъ съ царемъ, сѣлъ въ карету. Отъѣхалъ до лѣса и говоритъ: «охъ, брюхо болитъ! Вы, говоритъ слугамъ-то,—посидите, подождите, а я схожу въ лѣсокъ»… Вышелъ онъ въ лѣсокъ, обернулся соколомъ и улетѣлъ. Слуги ждали, ждали—нѣтъ его! Пошли въ лѣсъ; искали, искали, не нашли. Пріѣзжаютъ въ лагерь къ царю, говорятъ: «такъ и такъ, ваше величество! Онъ обманулъ!»—Какая ужь досада была такъ и сказать нельзя.
А онъ летѣлъ себѣ соколомъ; усталъ летѣть на соколиныхъ крыльяхъ, обернулся орломъ, полетѣлъ на орлиныхъ крыльяхъ. Усталъ летѣть на орлиныхъ крыльяхъ, обернулся львомъ и побѣжалъ. Прибылъ въ одинъ день. Влетѣлъ къ царевнѣ въ окно соколомъ. А царевна сидитъ, плачетъ объ отцѣ: «еслибъ онъ не забылъ мечъ-самосѣкъ, нечего бы и думать!»—Уви-
дней здесь будет сраженье. С нашим царём будет сражаться царь Чубура, а у него голова как чан, глаза как чашки. А наш царь дома забыл меч-самосек, нож кладенец; а езды до царства три месяца! А кто вовремя его доставит, тому царь обещает дочь за́муж выдать. — «Давайте, я доставлю!» — «Где тебе»! — Только дошли до царя слухи, что иностранный солдат выхваляется доставить меч-самосек, нож кладенец. Царь велел его привести к себе. Привели. «Я слышал: ты вызываешься доставить до сраженья меч-самосек, нож кладенец?» — Точно так-с, ваше царское величество. Только скажите мне, где его найти? — «Дочь, говорит, одна знает!» — «Так пишите ей письмо!» — «Если достанешь, дочь за тебя за́муж отдам!» — «А когда сраженье будет? Через четверы сутки?» — «Да, через четверы сутки!» — Государь тотчас письмо написал; описал дочери всё: «прими его как жениха и обручись с ним!» — и запечатал золотой печатью. А тут ему делают всякие почести. Время-то было немного; простился он с царём, сел в карету. Отъехал до леса и говорит: «ох, брюхо болит! Вы, говорит слугам-то, — посидите, подождите, а я схожу в лесок»… Вышел он в лесок, обернулся соколом и улетел. Слуги ждали, ждали — нет его! Пошли в лес; искали, искали, не нашли. Приезжают в лагерь к царю, говорят: «так и так, ваше величество! Он обманул!» — Какая уж досада была так и сказать нельзя.
А он летел себе соколом; устал лететь на соколиных крыльях, обернулся орлом, полетел на орлиных крыльях. Устал лететь на орлиных крыльях, обернулся львом и побежал. Прибыл в один день. Влетел к царевне в окно соколом. А царевна сидит, плачет об отце: «если б он не забыл меч-самосек, нечего бы и думать!» — Уви-
