Пошла она париться; взяла эту рубашку, отъ мачихи что̀. Выпарилась и стала надѣвать эту рубашку. Только надѣла и упала мертвая. Атаманъ посылаетъ; что она такъ долго парится? Приходятъ, слышатъ: никто тамъ не говоритъ, не шевелится. Заглянули, а она лежитъ мертвая. Прибѣжали; сказали атаману. Атаманъ побѣжалъ, схватилъ ее и заплакалъ: «неужели тебѣ суждено здѣсь въ банѣ помереть»? Приказалъ онъ ее внесть въ домъ. Съ большаго огорченья и самъ не сталъ париться; приказалъ заложить тройку лошадей, поѣхалъ на хрустальный заводъ; и приказалъ слить гробъ два аршина долиной и аршинъ шириной. И приказалъ сдѣлать золотыя кольца, серебреныя цѣпи, на чемъ повѣсить гробъ. Гробъ приготовили, и кладетъ атаманъ свою названную сестру въ гробъ. И захотѣлось ему этотъ гробъ поставить въ лѣсу на дубу, подъ которымъ часто они гуляли, чай пили. Поставили гробъ на дубъ; прикрѣпили довольно крѣпко, чтобъ вѣтромъ не снесло. Какъ на разбой поѣдутъ, все къ ней заѣзжаютъ; какъ съ разбоя пріѣдутъ, все къ ней заѣзжаютъ.
Не далеко отъ этого лѣсу; верстахъ въ восьми разстояніе, жила помѣщица. У ней былъ сынъ, охотникъ бить дичь. Въ одно время пошелъ онъ стрѣлять дичь; ходилъ день цѣлый и ничего не видалъ. Вздумалось ему идти въ лѣсъ, не попадется ли какая дичина. Ходилъ довольно долго и ни одной не видалъ птицы. Вдругъ приходитъ къ этому дубу и увидалъ хрустальный гробъ и удивляется: зачѣмъ сюда гробъ зашелъ? Думалъ, думалъ; рѣшился домой идти. Дома приказалъ кучеру запрягать лошадь въ телѣгу. Кучеръ запрегъ, и поѣхали въ лѣсъ. Подъѣхали къ дубу, тайкомъ сняли гробъ и увезли домой. Привезли домой; украдучи отъ матери, постановилъ онъ его въ спальню. И опять сталъ продолжать онъ свою охоту. Какъ придетъ съ охоты, сейчасъ въ свою спальню, сидитъ и плачетъ; смотритъ на нее.
Пошла она париться; взяла эту рубашку, от мачехи что́. Выпарилась и стала надевать эту рубашку. Только надела и упала мёртвая. Атаман посылает; что она так долго парится? Приходят, слышат: никто там не говорит, не шевелится. Заглянули, а она лежит мёртвая. Прибежали; сказали атаману. Атаман побежал, схватил её и заплакал: «неужели тебе суждено здесь в бане помереть»? Приказал он её внесть в дом. С большего огорченья и сам не стал париться; приказал заложить тройку лошадей, поехал на хрустальный завод; и приказал слить гроб два аршина долиной и аршин шириной. И приказал сделать золотые кольца, серебреные цепи, на чём повесить гроб. Гроб приготовили, и кладёт атаман свою названную сестру в гроб. И захотелось ему этот гроб поставить в лесу на дубу, под которым часто они гуляли, чай пили. Поставили гроб на дуб; прикрепили довольно крепко, чтоб ветром не снесло. Как на разбой поедут, всё к ней заезжают; как с разбоя приедут, всё к ней заезжают.
Недалеко от этого лесу; верстах в восьми расстояние, жила помещица. У неё был сын, охотник бить дичь. В одно время пошёл он стрелять дичь; ходил день целый и ничего не видал. Вздумалось ему идти в лес, не попадется ли какая дичина. Ходил довольно долго и ни одной не видал птицы. Вдруг приходит к этому дубу и увидал хрустальный гроб и удивляется: зачем сюда гроб зашёл? Думал, думал; решился домой идти. Дома приказал кучеру запрягать лошадь в телегу. Кучер запряг, и поехали в лес. Подъехали к дубу, тайком сняли гроб и увезли домой. Привезли домой; украдучи от матери, постановил он его в спальню. И опять стал продолжать он свою охоту. Как придёт с охоты, сейчас в свою спальню, сидит и плачет; смотрит на неё.
