между европейцами, по отношенію къ мечамъ, крестамъ и другимъ знакамъ общественнаго отличія.[1]
О высокомъ уровнѣ племенной нравственности эскимосовъ довольно часто упоминается въ общей литературѣ. Тѣмъ не менѣе, слѣдующія замѣтки о нравахъ алеутовъ,—близкихъ сородичей эскимосовъ,—не лишены интереса, тѣмъ болѣе, что онѣ могутъ служить хорошимъ поясненіемъ нравственности дикарей вообще. Онѣ принадлежатъ перу чрезвычайно выдающагося человѣка, русскаго миссіонера Веніаминова, который написалъ ихъ послѣ десятилѣтняго пребыванія среди алеутовъ и тѣснаго общенія съ ними. Я сокращаю ихъ, удерживая по-возможности собственныя выраженія автора.
Выносливость,—писалъ онъ,—ихъ отличительная черта, и она, по-истинѣ, колоссальна. Они не только ходятъ купаться каждое утро въ покрытое льдомъ море, и стоятъ затѣмъ, нагіе, на берегу, вдыхая морозный воздухъ, но ихъ выносливость, даже при тяжелой работѣ и недостаточной пищѣ,—превосходитъ все, что только можно вообразить. Если случится недостатокъ пищи, алеутъ прежде всего заботится о своихъ дѣтяхъ; онъ отдаетъ имъ все, что имѣетъ, а самъ голодаетъ. Они не склонны къ воровству, какъ это уже было замѣчено первыми русскими пришельцами. Не то, чтобы они никогда не воровали; каждый алеутъ признается, что онъ когда-нибудь уворовалъ что-нибудь, но всегда это какой-нибудь пустякъ, и все это носитъ совершенно ребяческій характеръ. Привязанность у родителей къ дѣтямъ очень трогательна, хотя она никогда не выражается въ ласкахъ или словами. Алеутъ съ трудомъ рѣшается дать какое-нибудь обѣщаніе, но, разъ давши, онъ сдержитъ его во что бы то ни стало. (Одинъ алеутъ подарилъ Веніаминову связку вяленой рыбы, но, при спѣшномъ отъѣздѣ, она была забыта на берегу, и алеутъ унесъ ее обратно домой. Случая отправить ее Веніаминову не представилось вплоть до января, а, между тѣмъ, въ ноябрѣ и декабрѣ среди этихъ алеутовъ была большая недостача съѣстныхъ припасовъ. Но голодающіе алеуты не дотронулись до подаренной уже рыбы, и въ январѣ она была послана по назначенію). Ихъ нравственный кодексъ и разнообразенъ и суровъ. Такъ, напримѣръ, считается постыднымъ: бояться неизбѣжной смерти; просить пощады у врага; умереть не убивъ ни одного врага; быть изобличеннымъ въ воровствѣ; опрокинуться съ лодки въ гавани; бояться выѣхать въ море въ бурную погоду; лишиться силъ раньше другихъ товарищей, если случится недостатокъ въ пищѣ во время длиннаго пути; обнаружить жадность во время дѣлежа добычи,—при чемъ, дабы устыдить такого жаднаго товарища, остальные отдаютъ ему свои доли. Постыднымъ считается также: выболтать общественную тайну своей женѣ; будучи вдвоемъ на охотѣ, не предложить лучшую долю добычи товарищу; хвастать своими подвигами, а въ особенности вымышленными; ругаться со
- ↑ См. Приложеніе XII-е.
между европейцами, по отношению к мечам, крестам и другим знакам общественного отличия.[1]
О высоком уровне племенной нравственности эскимосов довольно часто упоминается в общей литературе. Тем не менее, следующие заметки о нравах алеутов, — близких сородичей эскимосов, — не лишены интереса, тем более, что они могут служить хорошим пояснением нравственности дикарей вообще. Они принадлежат перу чрезвычайно выдающегося человека, русского миссионера Вениаминова, который написал их после десятилетнего пребывания среди алеутов и тесного общения с ними. Я сокращаю их, удерживая по возможности собственные выражения автора.
Выносливость, — писал он, — их отличительная черта, и она, поистине, колоссальна. Они не только ходят купаться каждое утро в покрытое льдом море, и стоят затем, нагие, на берегу, вдыхая морозный воздух, но их выносливость, даже при тяжёлой работе и недостаточной пище, — превосходит всё, что только можно вообразить. Если случится недостаток пищи, алеут прежде всего заботится о своих детях; он отдает им всё, что имеет, а сам голодает. Они не склонны к воровству, как это уже было замечено первыми русскими пришельцами. Не то, чтобы они никогда не воровали; каждый алеут признается, что он когда-нибудь уворовал что-нибудь, но всегда это какой-нибудь пустяк, и всё это носит совершенно ребяческий характер. Привязанность у родителей к детям очень трогательна, хотя она никогда не выражается в ласках или словами. Алеут с трудом решается дать какое-нибудь обещание, но, раз давши, он сдержит его во что бы то ни стало. (Один алеут подарил Вениаминову связку вяленой рыбы, но, при спешном отъезде, она была забыта на берегу, и алеут унес её обратно домой. Случая отправить её Вениаминову не представилось вплоть до января, а, между тем, в ноябре и декабре среди этих алеутов была большая недостача съестных припасов. Но голодающие алеуты не дотронулись до подаренной уже рыбы, и в январе она была послана по назначению). Их нравственный кодекс и разнообразен и суров. Так, например, считается постыдным: бояться неизбежной смерти; просить пощады у врага; умереть не убив ни одного врага; быть изобличённым в воровстве; опрокинуться с лодки в гавани; бояться выехать в море в бурную погоду; лишиться сил раньше других товарищей, если случится недостаток в пище во время длинного пути; обнаружить жадность во время дележа добычи, — причём, дабы устыдить такого жадного товарища, остальные отдают ему свои доли. Постыдным считается также: выболтать общественную тайну своей жене; будучи вдвоём на охоте, не предложить лучшую долю добычи товарищу; хвастать своими подвигами, а в особенности вымышленными; ругаться со
- ↑ См. Приложение XII-е.
