нормановъ, арабовъ и венгерцевъ ясно показали, что военныя дружины въ сущности не въ силахъ охранять страну отъ набѣговъ, — по всей Европѣ крестьяне начали укрѣплять свои поселенія каменными стѣнами и крѣпостцами. Тысячи укрѣпленныхъ центровъ были воздвигнуты тогда, благодаря энергіи деревенскихъ общинъ; а разъ вокругъ общинъ воздвиглись стѣны, и въ этомъ новомъ святилищѣ создались новые общіе интересы, — жители быстро поняли, что теперь, за своими стѣнами, они могутъ сопротивляться не только нападеніямъ внѣшнихъ враговъ, но и нападеніямъ внутреннихъ враговъ, т. е. феодальныхъ владѣльцевъ. Тогда новая, свободная жизнь начала развиваться внутри этихъ укрѣпленій. Родился средневѣковый городъ[1].
Ни одинъ періодъ исторіи не служитъ лучшимъ подтвержденіемъ созидательныхъ силъ народа, чѣмъ десятый и одиннадцатый вѣкъ, когда укрѣпленныя деревни и торговыя мѣстечки, представлявшія своего рода „оазисы въ феодальномъ лѣсу“, начали освобождаться отъ ярма феодаловъ и медленно вырабатывать
- ↑ Если я такимъ образомъ придерживаюсь взглядовъ, давно уже защищаемыхъ Maurer’омъ («Geschichte der Städte-verfassung in Deutschland», Erlangen, 1869), то дѣлаю это потому, что онъ вполнѣ доказалъ такимъ образомъ непрерывность эволюціи отъ деревенской общины къ средневѣковому городу, и что, только держась его взглядовъ, можно объяснить себѣ универсальность городского общиннаго движенія. Savigny, Eichhorn и ихъ послѣдователи несомнѣнно доказали, что традиціи римской municipia никогда не исчезали вполнѣ. Но они не приняли въ расчетъ періода деревенскихъ общинъ, пережитаго варварами, прежде чѣмъ у нихъ появились какіе-нибудь города. Фактъ тотъ, что гдѣ бы человѣчество ни начинало снова цивилизацію, — было ли то въ Греціи, Римѣ, или въ средней Европѣ, — оно проходило чрезъ тѣ-же самыя стадіи: родъ, деревенскую общину, свободный городъ, и государство, при чемъ каждая изъ этихъ стадій естественнымъ образомъ развивалась изъ предыдущей. Конечно, опытъ каждой предшествующей цивилизаціи никогда не утрачивался вполнѣ. Греція (сама находившаяся подъ вліяніемъ восточныхъ цивилизацій) воздѣйствовала на Римъ, а Римъ оказалъ вліяніе на нашу цивилизацію; но каждая изъ цивилизацій имѣла одно и то же начало — родъ. И точно такъ же, какъ мы не можемъ сказать, чтобы наши государства были продолженіями римскаго государства, мы не можемъ также утверждать, что средневѣковые города Европы (включая Скандинавию и Россію), были продолженіями римскихъ муниципій. Они были продолженіями деревенской общины варваровъ, на которыя до извѣстной степени вліяли традиціи римскихъ городовъ.
норманов, арабов и венгерцев ясно показали, что военные дружины в сущности не в силах охранять страну от набегов, — по всей Европе крестьяне начали укреплять свои поселения каменными стенами и крепостцами. Тысячи укреплённых центров были воздвигнуты тогда, благодаря энергии деревенских общин; а раз вокруг общин воздвиглись стены, и в этом новом святилище создались новые общие интересы, — жители быстро поняли, что теперь, за своими стенами, они могут сопротивляться не только нападениям внешних врагов, но и нападениям внутренних врагов, т. е. феодальных владельцев. Тогда новая, свободная жизнь начала развиваться внутри этих укреплений. Родился средневековый город[1].
Ни один период истории не служит лучшим подтверждением созидательных сил народа, чем десятый и одиннадцатый век, когда укреплённые деревни и торговые местечки, представлявшие своего рода «оазисы в феодальном лесу», начали освобождаться от ярма феодалов и медленно вырабатывать
- ↑ Если я таким образом придерживаюсь взглядов, давно уже защищаемых Maurer’ом («Geschichte der Städte-verfassung in Deutschland», Erlangen, 1869), то делаю это потому, что он вполне доказал таким образом непрерывность эволюции от деревенской общины к средневековому городу, и что, только держась его взглядов, можно объяснить себе универсальность городского общинного движения. Savigny, Eichhorn и их последователи несомненно доказали, что традиции римской municipia никогда не исчезали вполне. Но они не приняли в расчёт периода деревенских общин, пережитого варварами, прежде чем у них появились какие-нибудь города. Факт тот, что где бы человечество ни начинало снова цивилизацию, — было ли то в Греции, Риме, или в средней Европе, — оно проходило чрез те же самые стадии: род, деревенскую общину, свободный город, и государство, причём каждая из этих стадий естественным образом развивалась из предыдущей. Конечно, опыт каждой предшествующей цивилизации никогда не утрачивался вполне. Греция (сама находившаяся под влиянием восточных цивилизаций) воздействовала на Рим, а Рим оказал влияние на нашу цивилизацию; но каждая из цивилизаций имела одно и то же начало — род. И точно так же, как мы не можем сказать, чтобы наши государства были продолжениями римского государства, мы не можем также утверждать, что средневековые города Европы (включая Скандинавию и Россию), были продолжениями римских муниципий. Они были продолжениями деревенской общины варваров, на которые до известной степени влияли традиции римских городов.
