Страница:Взаимная помощь как фактор эволюции (Кропоткин 1907).pdf/195

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана

подтвердили клятвой, что они будутъ помогать другъ другу, какъ братья, во всемъ полезномъ и честномъ; что если одинъ обидитъ другого, словомъ или дѣломъ, то обиженный не будетъ мстить, ни самъ, ни его сородичи… онъ принесетъ жалобу, и обидчикъ заплатитъ должное возмездіе за обиду, согласно рѣшенію, произнесенному двѣнадцатью выборнымъ судьями, дѣйствующими въ качествѣ посредниковъ. И если обидчикъ или обиженный, послѣ третьяго предостереженія, не подчинится рѣшенію посредниковъ, онъ будетъ исключенъ изъ содружества, какъ порочный человѣкъ и клятвопреступникъ“[1].

„Каждый изъ членовъ общины будетъ вѣренъ своимъ соприсягавшимъ и будетъ подавать имъ помощь и совѣтъ, согласно тому, что ему подскажетъ справедливость“, такъ говорится въ Амьенской и Аббевильской хартіяхъ. — „Всѣ будутъ помогать другъ другу каждый по мѣрѣ своихъ силъ, въ границахъ общины, и не допустятъ, чтобы одинъ бралъ что-либо у другого общинника или одинъ заставлялъ другого платить какіе-нибудь поборы (contributions)“, читаемъ мы въ хартіяхъ Суассона, Компьеня, Санлиса и многихъ другихъ городовъ того же типа[2].

„Коммуна" — писалъ Жильберъ де-Ножанъ — „есть присяга во взаимной помощи (mutui adjutori conjuratio“… „Новое и отвратительное слово. Благодаря ей, крѣпостные (capite sensi) освобождаются отъ всякой крѣпостной зависимости; благодаря ей, они освобождаются отъ платы тѣхъ поборовъ, которые обыкновенно всегда платились крѣпостными“[3].

 

Та же самая освободительная волна прокатилась въ двѣнадцатомъ вѣкѣ по всей Европѣ, захватывая какъ богатые, такъ и самые бѣдные города. И если мы можемъ сказать, что, вообще говоря, первыми освободились итальянскіе города, (многіе еще въ одиннадцатомъ, а нѣкоторые и въ десятомъ вѣкѣ), то мы все-таки не можемъ указать центра, изъ котораго распространилось бы это движеніе. Очень часто маленькій посадъ, гдѣ-нибудь въ центральной Европѣ, становился во главѣ движенія своей области, и большіе города принимали его хартію за образецъ для себя. Такъ, напр., хартія маленькаго городка Лорриса (Lorris) была принята 83-ю городами въ юго-восточной Франціи, a хартія Бомона (Beaumont) послужила образцомъ болѣе, чѣмъ для пятисотъ городовъ и городковъ въ Бельгіи и во Франціи. Города сплошь да рядомъ отправляли спеціальныхъ

  1. Recueil des ordonnances des rois de France“, т. XII, 562; цит. у Aug. Thierry въ „Considérations sur l’histoire de France“, стр. 196, изданія въ 12-ую долю листа.
  2. A. Luchaire, „Les Communes françaises“, стр.45—46.
  3. Guilbert de Nogent, „De vita sua“, цит. у Luchaire, тамъ же, стр. 14.
Тот же текст в современной орфографии

подтвердили клятвой, что они будут помогать друг другу, как братья, во всём полезном и честном; что если один обидит другого, словом или делом, то обиженный не будет мстить, ни сам, ни его сородичи… он принесёт жалобу, и обидчик заплатит должное возмездие за обиду, согласно решению, произнесённому двенадцатью выборным судьями, действующими в качестве посредников. И если обидчик или обиженный, после третьего предостережения, не подчинится решению посредников, он будет исключён из содружества, как порочный человек и клятвопреступник»[1].

«Каждый из членов общины будет верен своим соприсягавшим и будет подавать им помощь и совет, согласно тому, что ему подскажет справедливость», так говорится в Амьенской и Аббевильской хартиях. — «Все будут помогать друг другу каждый по мере своих сил, в границах общины, и не допустят, чтобы один брал что-либо у другого общинника или один заставлял другого платить какие-нибудь поборы (contributions)», читаем мы в хартиях Суассона, Компьеня, Санлиса и многих других городов того же типа[2].

«Коммуна» — писал Жильбер де-Ножан — «есть присяга во взаимной помощи (mutui adjutori conjuratio»… «Новое и отвратительное слово. Благодаря ей, крепостные (capite sensi) освобождаются от всякой крепостной зависимости; благодаря ей, они освобождаются от платы тех поборов, которые обыкновенно всегда платились крепостными»[3].

 

Та же самая освободительная волна прокатилась в двенадцатом веке по всей Европе, захватывая как богатые, так и самые бедные города. И если мы можем сказать, что, вообще говоря, первыми освободились итальянские города, (многие ещё в одиннадцатом, а некоторые и в десятом веке), то мы всё-таки не можем указать центра, из которого распространилось бы это движение. Очень часто маленький посад, где-нибудь в центральной Европе, становился во главе движения своей области, и большие города принимали его хартию за образец для себя. Так, напр., хартия маленького городка Лорриса (Lorris) была принята 83-ю городами в юго-восточной Франции, a хартия Бомона (Beaumont) послужила образцом более, чем для пятисот городов и городков в Бельгии и во Франции. Города сплошь да рядом отправляли специальных

  1. «Recueil des ordonnances des rois de France», т. XII, 562; цит. у Aug. Thierry в «Considérations sur l’histoire de France», стр. 196, издания в 12-ую долю листа.
  2. A. Luchaire, «Les Communes françaises», стр.45—46.
  3. Guilbert de Nogent, «De vita sua», цит. у Luchaire, там же, стр. 14.