гильдіи, которыя и могли, въ большинствѣ случаевъ, ограничить олигархическія тенденціи купцовъ.
Ремесленная гильдія, въ тѣ времена, обыкновенно сама продавала произведенные ея членами товары и сообща покупала для нихъ сырые матеріалы, при чемъ ея членами одновременно состояли, какъ купцы, такъ и ремесленники. Вслѣдствіе этого, преобладаніе, полученное старыми ремесленными гильдіями, съ самаго начала вольной жизни городовъ, дало ремесленному труду то высокое положеніе, которое онъ занималъ впослѣдствіи въ городѣ[1]. Дѣйствительно, въ средневѣковомъ городѣ ремесленный трудъ не являлся признакомъ низшаго общественнаго положенія; напротивъ, онъ носилъ слѣды того высокаго уваженія, съ какимъ къ нему относились раньше, въ деревенской общинѣ. Ручной трудъ разсматривался въ средневѣковыхъ „мистеріяхъ“ (артеляхъ, гильдіяхъ), какъ благочестивый долгъ по отношенію къ согражданамъ, какъ существенная функція (Amt), столь же почетная, какъ и всякая другая. Идея „справедливости“ по отношенію къ общинѣ и «правды» по отношенію къ производителю и къ потребителю, которая показалась бы такой странной въ наше время, тогда проникала весь процессъ производства и обмѣна. Работа кожевника, мѣдника, сапожника должна быть „правдивая“, добросовѣстная, писали тогда. Дерево, кожа, или нитки, употребляемыя
- ↑ Относительно всѣхъ вопросовъ, касающихся торговой гильдіи, см. исчерпывающую предметъ работу: Ch. Gross, „The Guild Merсhant“ (Oxford, 1890, 2 т.); а также замѣчанія г-жи Green въ „Тоwn Life in the Fifteenth Сentury“, т. II, гл. V, VIII, X; также обзоръ этого вопроса, сдѣланный A. Doren’омъ въ Schmoller’s „Forschungen“, т. XII. Если соображенія, указанныя въ предыдущей главѣ (согласно которымъ торговля вначалѣ была общинной), окажутся правильными, тогда позволительно высказать гипотезу, что купецкая гильдія была корпораціею, которой поручалось веденіе торговли въ интересахъ цѣлаго города; и только постепенно эта корпорація превратилась въ гильдію купцовъ, торгующихъ для собственной прибыли; въ то же время торговые авантюристы („merchant adventurers“) Англіи, новгородскіе „повольники“ и mercati personati (личные купцы) итальянскихъ городовъ являлись бы, при такомъ объясненіи, лицами, которымъ предоставлено было открывать на свой страхъ рынки и новыя вѣтви торговли для личныхъ выгодъ. Вообще, должно замѣтить, что происхожденіе средневѣковаго города не можетъ быть приписано одному какому-нибудь отдѣльному фактору. Онъ былъ результатомъ многихъ факторовъ, дѣйствовавшихъ въ различныхъ степеняхъ.
гильдии, которые и могли, в большинстве случаев, ограничить олигархические тенденции купцов.
Ремесленная гильдия, в те времена, обыкновенно сама продавала произведённые её членами товары и сообща покупала для них сырые материалы, причём её членами одновременно состояли, как купцы, так и ремесленники. Вследствие этого, преобладание, полученное старыми ремесленными гильдиями, с самого начала вольной жизни городов, дало ремесленному труду то высокое положение, которое он занимал впоследствии в городе[1]. Действительно, в средневековом городе ремесленный труд не являлся признаком низшего общественного положения; напротив, он носил следы того высокого уважения, с каким к нему относились раньше, в деревенской общине. Ручной труд рассматривался в средневековых «мистериях» (артелях, гильдиях), как благочестивый долг по отношению к согражданам, как существенная функция (Amt), столь же почётная, как и всякая другая. Идея «справедливости» по отношению к общине и «правды» по отношению к производителю и к потребителю, которая показалась бы такой странной в наше время, тогда проникала весь процесс производства и обмена. Работа кожевника, медника, сапожника должна быть «правдивая», добросовестная, писали тогда. Дерево, кожа, или нитки, употребляемые
- ↑ Относительно всех вопросов, касающихся торговой гильдии, см. исчерпывающую предмет работу: Ch. Gross, «The Guild Merсhant» (Oxford, 1890, 2 т.); а также замечания г-жи Green в «Тоwn Life in the Fifteenth Сentury», т. II, гл. V, VIII, X; также обзор этого вопроса, сделанный A. Doren’ом в Schmoller’s «Forschungen», т. XII. Если соображения, указанные в предыдущей главе (согласно которым торговля вначале была общинной), окажутся правильными, тогда позволительно высказать гипотезу, что купецкая гильдия была корпорациею, которой поручалось ведение торговли в интересах целого города; и только постепенно эта корпорация превратилась в гильдию купцов, торгующих для собственной прибыли; в то же время торговые авантюристы («merchant adventurers») Англии, новгородские «повольники» и mercati personati (личные купцы) итальянских городов являлись бы, при таком объяснении, лицами, которым предоставлено было открывать на свой страх рынки и новые ветви торговли для личных выгод. Вообще, должно заметить, что происхождение средневекового города не может быть приписано одному какому-нибудь отдельному фактору. Он был результатом многих факторов, действовавших в различных степенях.
