Страница:Взаимная помощь как фактор эволюции (Кропоткин 1907).pdf/209

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана

ремесленниками, должны быть „честными“; хлѣбъ долженъ быть выпеченъ „по совѣсти“ и т. д. Перенесите этотъ языкъ въ нашу современную жизнь, и онъ покажется аффектированнымъ, неестественнымъ; но онъ былъ совершенно естественнымъ и лишеннымъ всякой аффектаціи въ то время, такъ какъ средневѣковый ремесленникъ производилъ не на неизвѣстнаго ему покупателя, онъ не выбрасывалъ своихъ товаровъ на невѣдомый ему рынокъ: онъ, прежде всего, производилъ для своей собственной гильдіи; для братства людей, въ которомъ всѣ знали другъ друга, въ которомъ были знакомы съ техникой ремесла и, назначая цѣну продукту, каждый могъ оцѣнить искусство, вложенное въ производство даннаго предмета и затраченный на него трудъ. Кромѣ того, не отдѣльный производитель предлагалъ общинѣ товары для покупки, — ихъ предлагала гильдія, а община, въ свою очередь, предлагала братству объединенныхъ общинъ тѣ товары, которые вывозились ею и за качество которыхъ она отвѣчала передъ ними. При такой организаціи, для каждаго ремесла являлось дѣломъ самолюбія не предлагать товаровъ низкаго качества, а техническіе недостатки или поддѣлки затрогивали всю общину, такъ какъ, по словамъ одного устава, „они разрушаютъ общественное довѣріе“[1]. Производство, такимъ образомъ, являлось общественной обязанностью и было поставлено подъ контроль всей amitas, всего содружества, вслѣдствіе чего ручной трудъ, покуда существовали вольные города, не могъ опуститься до того низменнаго положенія, до котораго онъ дошелъ теперь.

Различіе между мастеромъ и ученикомъ, или между мастеромъ и подмастерьемъ (compayne, Geselle) существовало уже съ самыхъ временъ основанія средневѣковыхъ вольныхъ городовъ; но вначалѣ это различіе было лишь различіе въ возрастѣ и степени искусства, а не во власти и богатствѣ. Пробывъ семь лѣтъ ученикомъ и доказавъ свое знаніе и способности въ данномъ ремеслѣ спеціально выполненною работою, ученикъ самъ становился мастеромъ. И только гораздо позднѣе, въ шестнадцатомъ вѣкѣ, когда королевская

  1. Janssen, „Geschichte des deutschen Volkes“, I, 315; Gramich, „Würzburg“; и вообще любой сборникъ уставовъ.
Тот же текст в современной орфографии

ремесленниками, должны быть «честными»; хлеб должен быть выпечен «по совести» и т. д. Перенесите этот язык в нашу современную жизнь, и он покажется аффектированным, неестественным; но он был совершенно естественным и лишённым всякой аффектации в то время, так как средневековый ремесленник производил не на неизвестного ему покупателя, он не выбрасывал своих товаров на неведомый ему рынок: он, прежде всего, производил для своей собственной гильдии; для братства людей, в котором все знали друг друга, в котором были знакомы с техникой ремесла и, назначая цену продукту, каждый мог оценить искусство, вложенное в производство данного предмета и затраченный на него труд. Кроме того, не отдельный производитель предлагал общине товары для покупки, — их предлагала гильдия, а община, в свою очередь, предлагала братству объединённых общин те товары, которые вывозились ею и за качество которых она отвечала перед ними. При такой организации, для каждого ремесла являлось делом самолюбия не предлагать товаров низкого качества, а технические недостатки или подделки затрагивали всю общину, так как, по словам одного устава, «они разрушают общественное доверие»[1]. Производство, таким образом, являлось общественной обязанностью и было поставлено под контроль всей amitas, всего содружества, вследствие чего ручной труд, покуда существовали вольные города, не мог опуститься до того низменного положения, до которого он дошёл теперь.

Различие между мастером и учеником, или между мастером и подмастерьем (compayne, Geselle) существовало уже с самых времён основания средневековых вольных городов; но вначале это различие было лишь различие в возрасте и степени искусства, а не во власти и богатстве. Пробыв семь лет учеником и доказав своё знание и способности в данном ремесле специально выполненною работою, ученик сам становился мастером. И только гораздо позднее, в шестнадцатом веке, когда королевская

  1. Janssen, «Geschichte des deutschen Volkes», I, 315; Gramich, «Würzburg»; и вообще любой сборник уставов.