Ученые розыски, старина, сравненія съ другими славянскими наречіями—все это не по силамъ собирателю.
Разборъ и оцѣнка другихъ изданій, должна бы кончиться прямымъ или косвенымъ скромнымъ признаніемъ, что наше всѣхъ лучше.
Источниками же или запасомъ для сборника служили: два или три печатныхъ сборника прошлаго вѣка, собранія Княжевича, Снегирева, рукописные листки и тетрадки, сообщеные съ разныхъ сторонъ и главнѣйше—живой рускій языкъ, а болѣе речь народа.
Ни въ какую старину я не вдавался, древнихъ рукописей не разбиралъ, а вошедшая въ этотъ сборникъ старина попала туда изъ печатныхъ же сборниковъ. Одну только старую рукопись я просматривалъ и взялъ изъ нея то, что могло бы и нынѣ итти за пословицу или поговорку; эта рукопись была подарена мнѣ Гр. Дм. Ник. Толстымъ, мною отдана М. П. Погодину, а оттуда она цѣликомъ напечатана, въ видѣ прибавленія, при сборникѣ пословицъ И. М. Снегирева.
При семъ случаѣ, я должеяъ сказать душевное спасибо всѣмъ доброхотнымъ дателямъ, помощинкамъ и пособникамъ: называть никого не смѣю, боясь, по запамятованію, слишкомъ многихъ пропустить: но не могу не назвать съ признательностію: Гр. Дм. Н. Толстаго, И. П. Сахарова и И. М. Снегирева.
Когда сборнивъ послѣдняго вышелъ, то мой былъ уже отчасти подобранъ; я сличилъ его изданіе со сборникомъ Княжевича и попользовался тѣмъ, чего было тамъ и не нашлось у меня, и что притомъ, по крайнему разумѣнію моему, можно и должно было принять.
Ученые розыски, старина, сравнения с другими славянскими наречиями—всё это не по силам собирателю.
Разбор и оценка других изданий, должна бы кончиться прямым или косвеным скромным признанием, что наше всех лучше.
Источниками же или запасом для сборника служили: два или три печатных сборника прошлого века, собрания Княжевича, Снегирева, рукописные листки и тетрадки, сообщеные с разных сторон и главнейше—живой руский язык, а более речь народа.
Ни в какую старину я не вдавался, древних рукописей не разбирал, а вошедшая в этот сборник старина попала туда из печатных же сборников. Одну только старую рукопись я просматривал и взял из неё то, что могло бы и ныне идти за пословицу или поговорку; эта рукопись была подарена мне Гр. Дм. Ник. Толстым, мною отдана М. П. Погодину, а оттуда она целиком напечатана, в виде прибавления, при сборнике пословиц И. М. Снегирева.
При сем случае, я должеяъ сказать душевное спасибо всем доброхотным дателям, помощинкам и пособникам: называть никого не смею, боясь, по запамятованию, слишком многих пропустить: но не могу не назвать с признательностью: Гр. Дм. Н. Толстого, И. П. Сахарова и И. М. Снегирева.
Когда сборнив последнего вышел, то мой был уже отчасти подобран; я сличил его издание со сборником Княжевича и попользовался тем, чего было там и не нашлось у меня, и что притом, по крайнему разумению моему, можно и должно было принять.
