громовые звуки, какъ вдругъ пирамида поколебалась, равновѣсіе разстроилось, одна изъ опорныхъ точекъ основанія исчезла, и вся пирамида разсыпалась подобно карточному домику....
Виновникомъ этого разрушенія былъ Паспарту, который, оставивъ свой постъ и перебравшись за рампу безъ помощи своихъ крыльевъ, взмостился на галлерею съ правой стороны и упалъ къ ногамъ одного изъ зрителей съ возгласомъ:
— Это вы, вы, мой господинъ?
— Вы Паспарту?
— Да, я.
— Въ такомъ случаѣ, мой любезный, пойдемъ вмѣстѣ на пакетботъ.
Мистеръ Фоггъ, мистриссъ Ауда и Паспарту направились по корридору къ выходу изъ балагана. Но тамъ они встрѣтили почтеннаго Батулькара внѣ себя отъ ярости, требовавшаго уплаты за причиненные ему убытки. Филеасъ Фоггъ укротилъ его ярость, бросивъ ему нѣсколько банковыхъ билетовъ. Въ половинѣ 7го, мистеръ Фоггъ и Ауда вступили на американскій пакетботъ, въ минуту его отплытія, а за ними слѣдовалъ Паспарту съ крыльями за плечами и съ шестифутовымъ носомъ, котораго онъ никакъ не могъ сорвать съ своего лица.
Что́ случилось въ виду Шанхая — понять не трудно. Сигналы поданные съ Танкадеры замѣчены были йокагамскимъ пакетботомъ. Капитанъ, увидѣвъ спущенный флагъ, направился къ гоэлеттѣ. Нѣсколько минутъ спустя, Филеасъ Фоггъ, сполна уплатилъ Джону Бонсби условленные 550 фунтовъ. Затѣмъ почтенный джентльменъ, мистрисъ Ауда и Фиксъ взошли на пароходъ и поплыли въ Йокагаму.
По прибытіи туда въ назначенный часъ утромъ 14го ноября Филеасъ Фоггъ отправился на Карнатикъ, и тамъ узналъ къ великой радости мистрисъ Ауды, — а можетъ-быть и къ своей собственной, хотя онъ того и не показалъ, — что Французъ Паспарту дѣйствительно прибылъ наконецъ въ Йокагаму.
Филеасъ Фоггъ, который въ тотъ же вечеръ долженъ былъ отправиться въ Санъ-Франсиско, тотчасъ же принялся за розыски своего служителя. Онъ обращался, но безуспѣшно, къ консуламъ англійскому и французскому, и понапрасну про-