высшей степени раздраженнаго. Паспарту не могъ долѣе терпѣть. Онъ подошелъ къ шкиперу.
— Сэръ.... началъ было онъ.
— Ступай за своимъ господиномъ, животное! воскликнулъ Андру Спиди, взявъ его за плеча и сопровождая свой приказъ энергическимъ жестомъ.
Паспарту не задумался ни надъ этимъ жестомъ, ни надъ даннымъ ему прозвищемъ. Онъ сошелъ внизъ и побѣжалъ въ каюту мистера Фогга, который спокойнымъ шагомъ вышелъ вмѣстѣ съ нимъ на ютъ.
— Вы желаете переговорить со мною, сэръ? спросилъ онъ у шкипера.
— Ну да, сэръ! воскликнулъ Андру Спиди, не могшій удержать потока словъ. Чортъ бы побралъ всѣхъ черезчуръ торопливыхъ людей!
— Но въ чемъ же дѣло?
— Въ томъ.... что.... что у насъ скоро недостанеть топлива, если мы будемъ продолжать такъ нажаривать! Генріетта такъ устроена что она должна плыть столько же на парусахъ сколько на парахъ, и если для нея достаточно было угля чтобы спокойно отплыть изъ Нью-Йорка въ Бордо, то его недостаточно чтобы на всѣхъ парахъ ѣхать изъ Нью-Йорка въ Ливерпуль!
Паспарту, слышавшій этотъ разговоръ, чувствовалъ что ноги его подгибаются. Мистеръ Фоггъ не двигался съ мѣста.
— Вы понимаете, продолжалъ шкиперъ Спиди, — что еслибъ я располагалъ временемъ въ Нью-Йоркѣ, то я бы тамъ запасся. Но вотъ четверть девятаго являетесь вы, а въ девять часовъ мы уже уѣзжаемъ. Мнѣ необходимо было употребить день для нагрузки топливомъ, цѣлый день, сэръ, и виноваты въ этомъ вы. И еслибъ еще этотъ проклятый вѣтеръ, котораго чортъ наслалъ на насъ, продолжалъ дуть съ сѣверо-запада! Такъ нѣтъ! Наконецъ я предупреждаю васъ что если мы будемъ такъ идти запаливъ всѣ наши огни, то черезъ два дня на пароходѣ не останется ни куска угля.
— А! промычалъ мистеръ Фоггъ.
Затѣмъ онъ минутъ пять ходилъ по юту, ни мало не обнаруживая при этомъ своихъ ощущеній.
— Сэръ, сказалъ онъ, подходя къ шкиперу, — вы мнѣ говорили что ваше судно продается?
— Да.