пятисотъ, потомъ до восьмисотъ, и наконецъ до двухъ тысячъ фунтовъ (15.000 рублей). Паспарту, обыкновенно румяный, отъ волненія былъ блѣденъ какъ полотно.
На двѣ тысячи фунтовъ Индіецъ согласился.
— Клянусь моими туфлями, воскликнулъ Паспарту, — дорого же онъ цѣнитъ мясо своего слона!
Торгъ былъ оконченъ, и путешественникамъ оставалось только найти проводника. Одинъ молодой Парсисъ съ умнымъ лицомъ предложилъ имъ свои услуги. Мистеръ Фоггъ согласился и обѣщалъ ему хорошее вознагражденіе.
Слонъ немедленно былъ приведенъ и навьюченъ. Парсисъ былъ искуснымъ карнакомъ, то-есть вожакомъ слона. Онъ набросилъ на спину слона покрывало, походившее на попону, и къ бокамъ его привѣсилъ два сѣдалища, чрезвычайно неудобныя.
Филеасъ Фоггъ расплатился съ Индійцемъ банковыми билетами, хранившимися въ пресловутомъ мѣшкѣ, который какъ будто сросся съ Паспарту. Затѣмъ мистеръ Фоггъ предложилъ сэръ-Френсису Кромарти доѣхать съ нимъ вмѣстѣ до Аллагабада. Генералъ согласился на его предложеніе, такъ какъ одинъ лишній человѣкъ не могъ обременить громаднаго животнаго.
Въ Кольби куплены были съѣстные припасы. Сэръ-Френсисъ Кромарти помѣстился на одномъ изъ сѣдалищъ, Филеасъ Фоггъ на другомъ. Паспарту усѣлся верхомъ на покрывалѣ, между своимъ господиномъ и генераломъ. Парсисъ взобрался на шею животнаго, и въ девять часовъ слонъ оставилъ селеніе и направился въ чащу пальмоваго лѣса, по которому пролегалъ кратчайшій путь.