Жилъ-былъ одинъ дворянинъ, и женился онъ вторымъ бракомъ на самой гордой и самой высокомѣрной дамѣ въ свѣтѣ. — Она имѣла отъ перваго мужа двухъ дочерей, которыя во всемъ на нее походили. Дворянинъ тоже имѣлъ уже дочь — доброты и кротости безпримѣрной: характеромъ далась она въ свою покойную мать, которая была рѣдкихъ качествъ.
Едва успѣли отпраздновать свадьбу, какъ мачиха уже показала свой нравъ: стала гнать падчерицу, добрыя свойства которой выказывали недостатки ея дочерей въ еще болѣе гнусномъ видѣ.
Она заставила ее справлять въ домѣ самую черную работу. — Падчерица и посуду мыла, падчерица въ покояхъ барыни и барышень и полы натирала. — Спала она подъ крышей, на чердакѣ, на соломенномъ тюфякѣ, тогда-какъ сестры ея жили въ комнатахъ съ паркетными полами, гдѣ стояли самыя модныя кровати и венеціянскія зеркала, которыя отражали ихъ отъ головы до пятокъ.
Бѣдная дѣвушка сносила все терпѣливо и не смѣла жаловаться отцу, который ее же разбранилъ бы, ибо жена вертѣла имъ на всѣ стороны. — Окончивъ работу, она забивалась въ уголокъ камина и садилась прямо на золу, отчего ее обыкновенно звали Грязнушкой. — А младшая сестра, не такая злая какъ старшая, называла ее Зама-
Жил-был один дворянин и женился он вторым браком на самой гордой и самой высокомерной даме в свете. Она имела от первого мужа двух дочерей, которые во всём на неё походили. Дворянин тоже имел уже дочь — доброты и кротости беспримерной: характером далась она в свою покойную мать, которая была редких качеств.
Едва успели отпраздновать свадьбу, как мачеха уже показала свой нрав: стала гнать падчерицу, добрые свойства которой выказывали недостатки её дочерей в ещё более гнусном виде.
Она заставила её справлять в доме самую чёрную работу. Падчерица и посуду мыла, падчерица в покоях барыни и барышень и полы натирала. Спала она под крышей, на чердаке, на соломенном тюфяке, тогда как сёстры её жили в комнатах с паркетными полами, где стояли самые модные кровати и венецианские зеркала, которые отражали их от головы до пяток.
Бедная девушка сносила всё терпеливо и не смела жаловаться отцу, который её же разбранил бы, ибо жена вертела им на все стороны. Окончив работу, она забивалась в уголок камина и садилась прямо на золу, отчего её обыкновенно звали Грязнушкой. А младшая сестра, не такая злая как старшая, называла её Зама-
